Врата тайны - Ахмет Умит

мне не дали, попробовал объяснить все взглядом – не допустили. В тот самый миг свет луны отразился в семи ножах. В тот самый миг семь раз содрогнулся мой стан. В тот самый миг в моем теле расцвело семь огненных цветков. И через них душа моя покинула тело и взлетела к небу. После уже на камень закапала кровь. После уже засверкала на небе полная луна, разнесся по саду запах земли, закачались в пугающей тишине деревья, вздохнули зимние розы, разнесли свежесть нарциссы, переглянулись друг с другом семеро вонзивших в меня ножи людей. Семь гневных сердец, семь одержимых ненавистью рассудков, семь острых ножей. Семеро несчастных, даже не осознававших, что они только что совершили. На камнях была кровь, все живое и неживое в саду отразилось в оставшейся на камне густой капле крови.

40

Зачем он дал мне это кровоточащее кольцо?

Когда я раскрыла глаза, то обнаружила, что лежу на красном с синей вышивкой коврике перед саркофагом Шамса. От коврика шел запах краски, из-за чего у меня закружилась голова и возникла легкая тошнота. Я прислонилась спиной к стенке мавзолея, и в этот момент ко мне подбежал служка.

– Мадам, мадам, вы в порядке?

Я поднялась, схватившись за деревянную оградку.

– Да, все хорошо, – на моих губах появилась вымученная улыбка, – просто на секунду потеряла сознание.

Молодой человек с искренней заботой проговорил:

– Вам лучше посидеть… Вы вся бледная.

К сожалению, я не могла открыто сказать этому симпатяге, что ко мне намертво прицепился хозяин саркофага, что он заставил меня прожить его собственную смерть, а чувств я лишилась от ужаса.

– Не волнуйтесь, сейчас все пройдет, – оставалось сказать мне, борясь с подступающей тошнотой, – вас не затруднит принести мне стакан воды?

– Одну секунду, – тут же вскинулся служка, – сейчас я вам все принесу.

Оставшись одна, я почувствовала себя лучше. Тут мой взгляд упал на еще одну табличку, располагавшуюся рядом с саркофагом: «Здесь нашел свой последний приют досточтимый Шамс Тебризи, павший от рук семерых ревнивых и невежественных людей».

Возможно, я заметила ее краем глаза еще в первый визит сюда, а когда упала в обморок, ее содержание ожило у меня в сознании. И даже если бы я ее прежде не видела, об обстоятельствах смерти Шамса мне рассказывал Меннан. То есть этот то ли кошмар, то ли галлюцинация просто отзвук услышанной мной истории. Или же визит в одиночестве в мавзолей Шамса Тебризи после трех дней невероятных событий мог окончательно перегрузить мою нервную систему – тогда это мое подсознание снова взбунтовалось против рассудка. Пока мой разум пытался найти логическое объяснение произошедшему, мое сердце предпочитало верить, что все случившееся было не кошмаром или сном, а, скорее, самой реальностью. Моя же сущность предпочитала молчаливо и бессильно наблюдать за разразившейся между разумом и сердцем схваткой.

– Пожалуйста, мадам.

Служка вернулся со стаканом воды. Я вежливо приняла его и поднесла к губам. Это была безвкусная дистиллированная вода, где он ее достал? Мне вновь почудился запах влажной земли, перед глазами возникли уходящие вглубь ступени, угрожающий шепот, свежее тело Кимьи в стеклянном саркофаге, капающая на камень кровь… От этого мутило еще больше. Нужен был глоток свежего воздуха. Я вернула стакан молодому человеку, еле-еле его поблагодарила и быстро кинулась наружу. На ходу надела ботинки.

В нескольких метрах перед мечетью стоял питьевой фонтанчик. Я тяжело оперлась на него и наконец-то сделала глубокий вдох. Стало лучше. Я пошла к дороге. Наверное, это все из-за беременности. Головокружения, обмороки, тошнота… Хорошо, но откуда тогда кошмары? Все мои родившие подруги во время беременности обычно хотели какой-то необычной еды. Ну вроде арбуза зимой или каштанов летом. Весьма вероятно, что я была единственной, у кого беременность сопровождалась пугающими видениями… Интересно, продолжится ли по возвращении в Лондон мое общение с призраками давно умерших людей? Конечно, нет, с чего бы?! Все происходящее связано с тем, что мой отец принадлежал к ордену мевлеви. Мама говорила, что духовные темы постоянно обсуждались у нас дома. Вот так знания, которые я усвоила в раннем детстве, и ожили неожиданно в этом древнем городе… С другой стороны, следовало признать, что я довольно мало знаю о беременности. В Лондоне надо будет сразу же показаться акушеру-гинекологу. Он, конечно, не поверит моим россказням. Решит, что я сошла с ума. Нет, никому не надо рассказывать о моих кошмарах. Кроме, наверное, мамы. Она поверит, но посчитает, что у меня проблемы с ментальным здоровьем. Когда я была маленькой, она не повела меня к доктору из-за Санни, но, почему-то я была уверена в этом, узнав о моих нынешних проблемах, она тут же потащит меня по лучшим лондонским психиатрам. Нет, не надо маме ни о чем рассказывать.

Не надо волновать ее на пустом месте. Как только я уеду из этого города, все закончится… А с чего этому заканчиваться? Я же ничего не поняла из увиденного в кошмарах. Что Шамс пытался мне сказать? Почему он постоянно показывал мне свою жизнь? Почему он так настойчиво знакомил меня с эпизодами, связывавшими его с Мевляной? Про какую тайну он говорил? Вечная истина, которую не дано постичь всем… Зачем он дал мне это кровоточащее кольцо? Камень в кольце был узелком, вскочившим на его сердце? Или же он хотел, чтобы я объяснила, как его убили? Нет, это уже известно. Ахмет Эфляки описал произошедшее сотни лет назад. Почему же он никак не отцеплялся от меня? Зачем он при любом удобном случае проникал в мои сны, обращал их в кошмары, заставлял меня просыпаться в холодном поту?

Был бы здесь отец, он бы все объяснил. Потому что это его религия, его культура – кто мог разбираться в этом лучше? Но никто не знает, где он сейчас. Будь он даже здесь, рядом, не уверена, что он правильно бы среагировал на мои слова. Он мог мне не поверить, подумать, что у меня поехала крыша. Возможно, он даже был бы прав, потому что я сама не была ни в чем уверена. Может быть, происходящее связано только с беременностью и не имеет никакого отношения к вере моего отца, а может быть, я действительно теряю рассудок.

И тут я обнаружила, что стою ровно на том месте, где мы с Шамсом встретились в первый раз три дня назад. Там, где Шамс дал мне кольцо. Я осмотрелась по сторонам, будто он мог вновь появиться, но вокруг не было