Аккорды смерти в ля мажоре - Елена Бриолле

– Мадам Бонифас, если Маркиз ещё раз к нам пожалует, я всегда буду рад его принести обратно! Для меня ваш кот – такой же важный гость отеля, как все остальные наши клиенты!

– Ах, Ганс, какой вы любезный! – ответила мадам, протягивая администратору пять франков и довольно уплывая из отеля к себе.

«Приятное соседство, – подумал Ганс и потёр поцарапанную руку. – А новая бумажка – ещё приятнее!»

Ганс обвёл цепким взглядом вестибюль. В углу у колонны стоял какой-то студент. Голубые глаза, чёрные волосы… Нет, это не клиент отеля. Этот молодой человек с авоськой и цветами ухаживает за одной из горничных, чёрт бы его побрал!

– Что вы опять здесь забыли? Я ведь предупреждал: ваша пассия освободится не раньше восьми вечера!

– Мсье, прошу, не сердитесь! Я нашёл для Элизы книгу, которую она давно искала. Вы ей передайте, пожалуйста, а то мы с дядей уезжаем сегодня вечером. Боюсь, что я не смогу увидеться с Элизой после восьми.

– Разве я похож на сводника? – рявкнул раздражённый Ганс. – Небось «Фантомаса» какого-нибудь принесли.

– Нет, это редкое издание переписки Монтескьё. Такого томика нет даже в лавке у отца Элизы.

Молодой человек, видимо, упал с Луны. Ганс не раз уже имел дело с кавалерами своих горничных, но тут его терпению пришёл конец: этот парень топчется здесь почти каждый день! Ганс вызвал швейцара:

– Николя! Помогите этому господину найти выход!

– Но, мсье… – начал было кавалер.

– Я вас предупреждал! Отель «Лютеция» – это одна из самых престижных парижских гостиниц, а не проходной двор. Оставьте свои цветы и книгу и уходите. Мари, – обратился Ганс на ходу к уборщице, – а вы не забудьте протереть поручни лестниц. Сегодня мы ожидаем действительно важных гостей.

Швейцар выпроводил молодого героя-любовника. Ганс вздохнул. Нужно побыстрее избавиться от книги и цветов. Если господа увидят, что администратор занят работой прислуги, то его на смех поднимут! А ему ещё музыкальную гостиную нужно проверить. Сегодня там снова даёт концерт очаровательная Августа фон Варенсфельд. Соберутся все гости отеля, даже префект округа может нагрянуть…

– Где Элиза? – спросил Ганс у уборщицы.

– Она уже в музыкальной гостиной, мсье.

Музыкальная гостиная отеля была магнитом, притягивающим всех клиентов заведения. Здесь всё дышало свежестью и роскошью. Мягкие кресла с голубой обивкой в тон со стенами и креслами. Огромные вазы Севрской мануфактуры и зелёные листья экзотических растений – всё в этом помещении было создано для услады глаз и ушей.

Элиза в белоснежном переднике подвязывала тяжёлые шторы. Волосы чуть выбились из-под чепца, а щёки покраснели от работы, но при Гансе девушка улыбнулась так, словно её рабочий день только что начался.

– Элиза, ваш ухажёр оставил вам подарок. Берите его и побыстрее возвращайтесь к делам. Сегодня к семи здесь всё должно быть готово!

– Спасибо, мсье Шёнберг, – раскраснелась девушка, протягивая руки за букетом. – Это от… Ах, это от Габриэля…

Едва загоревшиеся глаза её потухли, когда она увидела книгу. Девушка поклонилась, опустила книгу в карман и подняла букет к солнцу.

– Если позволите, мсье Шёнберг, эти хризантемы будут прекрасно смотреться в вазе на камине у рояля!

– Разве вы не хотите оставить цветы себе? – спросил Ганс.

– Да нет, просто мне кажется, что они лучше украсят гостиную, чем комнату для прислуги. Цветы прекрасны. И Габриэль будет только рад.

Ганс обвёл глазами музыкальную гостиную: цветы здесь были везде, и букет хризантем ничего не менял в общем убранстве гостиной. Элиза прошла мимо пианиста, репетирующего свою партитуру, и, встав перед ним, изящно поставила цветы в вазу. Они переглянулись. Элиза улыбнулась и сказала:

– Это для Августы. Она любит хризантемы.

– Вы придёте сегодня на наш концерт? – тихо спросил пианист, пробегая по клавишам пальцами до самых высоких нот.

– Непременно.

Ганс покачал головой: все горничные старались закончить уборку пораньше, чтобы в последний момент проскользнуть в музыкальную гостиную и послушать выступление музыкантов. Особенно любила концерты Элиза. Каждый раз девушка не могла отвести глаз от фортепьяно, где стояла и пела Августа фон Варенсфельд. Горничная словно преображалась, отправляясь под звуки голоса и волшебной музыки пианиста в страну грёз.

Гансу это не нравилось. Каждый должен знать своё место, а не отвлекаться по пустякам. Вот возьмём его самого. У него не было музыкального слуха или художественного чутья, но разве его назначили бы администратором «Лютеции» только за эти таланты? Его талант состоял не в музыкальной чувствительности, а в том, что он был способен предугадывать желания клиентов гостиницы. Порой самые сокровенные желания.

Раздав последние приказы, Ганс наконец зашёл к себе в кабинет и попросил принести крепкого кофе. Дел оставалось ещё много, но и корреспонденцию следовало разобрать до концерта.

Чашек кофе потребовалось сегодня две вместо одной, но через тридцать минут он снова был на ногах. Осталось проверить, готовы ли закуски и ужин, готовы ли грумы к приёму новых гостей, готовы ли номера и выехал ли наконец граф Дримон со своей любовницей. И тогда можно будет начинать концерт.

Однако рядом с кухней, в кладовке, Ганс услышал чьи-то всхлипывания. Администратор остановился и прислушался. Ещё не хватало, чтобы гости увидели, как плачет прислуга…

– Ты должна взять себя в руки! – послышался голос Элизы. – Это был несчастный случай. Нужно пойти к знающим людям, они помогут…

– Несчастный случай? – воскликнула Клеманс.

Ганс узнал бы её звонкий голос из сотни. Клеманс Ранье – его самая задиристая горничная. Вечно попадает в разные истории. Что же случилось на этот раз?

– Ты называешь ребёнка «несчастным случаем»?

– Но он же никогда его не признает! Ваши отношения были случайностью. Я тебя понимаю. Когда такой мужчина вдруг проявляет к тебе интерес, можно и голову потерять, но…

– Элиза – гадина ты! Как это «не признает»? Признает! Я всё ему расскажу, а если понадобится, то и полиции.

– Успокойся! Это же будет скандал! Никому не нужен скандал. «Горничная забеременела от…»

– Он меня любит! Знаешь, что он мне говорил? Ты просто завидуешь. Думаешь, я не вижу, как ты на него косишься? Он говорил, что женится на мне, что увезёт с собой в другую страну. И пусть! И пусть будет скандал! Разве не ты говорила, что женщины должны отстаивать свои права? Всё это из-за…

Ганс распахнул дверь и вошёл в кладовку.

– Нет, скандала никакого в «Лютеции» я не допущу, мадемуазель Ранье. У вас полчаса, чтобы собрать свои вещи и покинуть здание гостиницы через чёрный ход. Полный расчёт получите в конце месяца.

Клеманс Ранье вытаращила глаза и