Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Я поговорю со своими контактами здесь и попытаюсь отследить этот телефон»,

— сказала Мэйси. — А вы имеете дело с американской стороной. Кстати, Денис что-нибудь об этом знает?

«Он в изоляции. Он понятия не имеет, что происходит», — сказал Зиллах.

«Это кажется жестоким», — сказала Мэйси.

«Тулливер и Кастелл в курсе всех событий.

И кто-то из них увидит его сегодня. Но есть… — Она остановилась.

«Что ты хотел сказать?» — спросил Самсон.

«Господин Хисами не предоставил Талливеру доступ к своему телефону, так что даже если Анастасия успеет отправить сообщение или позвонить, они его не услышат». Сэмсон понял, что ей не удалось дозвониться до Хисами, и позвонил ему, но обрадовался, что она вспомнила его номер. Звонок оставил у него чувство бессилия – он ничего не мог сделать. Он наклонился к двум телефонам.

«Мне нет смысла лететь в Одессу, пока у тебя нет новостей о лодке. Я останусь здесь, пока не получу от тебя хоть какой-нибудь ответ. Просто будь на связи как можно скорее. О, да! Зилла, я как раз собирался спросить о посылке, которую я тебе передал».

«Я заказал его из Италии. Он уже должен быть там, а сбор остальных материалов был проведён вчера. С этим у нас всё в порядке».

Она повесила трубку, и он остался с Мэйси на одной линии. «Пол, должен предупредить тебя, что Найман был здесь прошлой ночью. SIS всем этим захвачена. У них хорошие отношения с итальянскими коллегами, и в сети постоянно слышны новости о похищении Анастасии. Найман пытается выяснить связь между Крейном, Хисами и похищением».

«Как и все мы», — сказал Самсон.

«Точно так же он мог просто пытаться выяснить, насколько вы осведомлены. Но для них это явно не только академический интерес. Уверен, они собирают информацию не просто так». «О чём он спрашивал?»

«Его особенно интересует американский аспект, и по какой-то причине он не может получить желаемое по своим обычным каналам в ЦРУ и ФБР. Конечно, в этом плане всё не так просто, как раньше». Сэмсон уловил нотку сожаления и вспомнил, что Мэйси любил Америку и уважал её разведывательные службы, с которыми он работал над столькими операциями во времена холодной войны.

Мэйси был недоволен тем, как идут дела в США, да и вообще где-либо. «Не сдавайся. Я знаю, тебе сейчас нелегко, Пол», — сказал он.

«Спасибо, дружище», — сказал Сэмсон и повесил трубку. Между ними всё вернулось на круги своя.

Он сел в машину, которая начала привлекать внимание двух гаишников; она была припаркована в неположенном месте. Он доехал до полупустой краткосрочной парковки и нашел место на верхнем этаже, где его не потревожат. Он забрался на заднее сиденье и, используя свой рюкзак как подушку и накинув на плечи запасной свитер, провалялся в дороге целый час. Проснувшись, он проверил телефон на наличие сообщений и писем, но ничего важного не нашел, поэтому откинулся назад, потягивая воду из бутылки и съев купленный в дороге энергетический батончик. Он гнал Анастасию прочь из своих мыслей. Снова услышав ее голос, да еще и услышав ее в таком горе, он глубоко расстроился, но, разыскивая Айсель Хисами в Сирии, он знал, что навязчивое воображение обстоятельств жертвы ничего не даст.

Его глаза были закрыты, когда над головой раздался стук в окно. Он вздрогнул и увидел мужчину в футболке и куртке, манящего его. Мужчина отошел от машины и поднял руки, чтобы Сэмсон увидел, что они пусты. Сэмсон вышел через дальнюю дверь к мужчине. Их было пятеро: двое телохранителей с пистолетами за поясом, стоявшие в нескольких метрах; один в серой толстовке с капюшоном и с лиловым родимым пятном, тянущимся от кончика носа до середины левой щеки, стоявший поодаль; и невысокий мужчина, прислонившийся к Maserati Quattroporte, который теперь застрял в машине Сэмсона. Он курил сигарету, используя черепаховый мундштук.

«Могу ли я вам помочь?» — спросил Сэмсон, глядя на человека, который постучал в окно и, по-видимому, был тем человеком, которому было поручено говорить.

«Синьор Самсон, это тесть Сальваторе Букко». Он указал на мужчину у «Мазерати». Говоривший был молод, не старше тридцати, и его голос был мягким и ленивым. «Он хочет поговорить с вами, но должен сделать это через меня, потому что он не говорит по-английски».

Каморра нашла Самсона, и он не сомневался, кто сообщил им, где он находится – полковник Фенарелли. Но было ли это местью за то, что он спрятал телефон Анастасии, или просто частью тайных отношений между карабинерами и неаполитанским преступным миром, Самсон понятия не имел.

«Давай», — сказал он.

«Никколо Скорца мёртв. Мы считаем, что Сальваторе тоже убили».

«Боюсь, это разумное предположение», — сказал Сэмсон.

«Синьор Эспозито тоже боится, — сказал их переводчик. — Он боится за свою дочь и двух маленьких внуков, а также за Сальваторе, который для всех нас хороший отец и друг».

«Понимаю», — сказал Сэмсон, глядя на Эспозито. «Но я мало что могу сделать».

Молодой человек перевел для Эспозито, и последовало несколько невнятных фраз. «Синьор Эспозито говорит, что вы можете привести его к людям, ответственным за это».

Сэмсон недоверчиво посмотрел на него. «Наверняка мистер Эспозито знает об этом деле гораздо больше меня. Вашей организации заплатили за похищение невинного сотрудника благотворительной организации. Вы знаете, кто вам заплатил, а я — нет. Вы знаете, кто приказал вам отвезти её на контейнеровоз «Григорий» в Таранто, а я — нет. Что я могу вам сказать?»

«Ничего не было сказано об убийстве наших двух друзей».

«Простите, если я не выказываю вам большого сочувствия», — медленно проговорил Самсон. «Букко и Скорца убили двух мигрантов на той дороге…

Их казнили, как собак. Затем они схватили госпожу Хисами, предположительно, накачали её наркотиками и поместили в контейнер. Их волновало, что они делают? Думали ли они о страданиях, которые причинят? Нет, потому что им заплатили огромные деньги. А теперь они погибают. Я ничем не могу вам помочь.

Эспозито вынул мундштук изо рта и поднёс его примерно в шести дюймах от лица, щурясь от дыма. Он был совершенно ничем не выделялся: обвислый подбородок, редеющие волосы, коротко стриженные, мешки под глазами, белая рубашка, застёгнутая на все пуговицы, золотое кольцо и браслет. Если не считать убийственного, презрительного взгляда, его мало что отличало от таксиста любого европейского города. Он произнес ещё несколько фраз, затем снова вставил мундштук в