Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

достал телефон Анастасии и начал просматривать фотоальбом. Последние снимки были сделаны в Италии и, очевидно, в профессиональных целях, а может быть, чтобы показать Хисами работу полудюжины центров Aysel по всей Южной Европе. Там были офисы и терапевтические кабинеты, встречи персонала и несколько групп людей в футболках с логотипом организации и серия фотографий с путешествия на спасательном катере по южному Средиземноморью.

Он нашёл ещё больше доказательств её преданности делу: масштабное мероприятие по сбору средств в отеле Сан-Франциско для Фонда и поездки в Европу. Он пробежался по этим месяцам, останавливаясь, чтобы посмотреть серию фотографий с Хисами, который, казалось, редко появлялся без бумаг или ноутбука перед ним, даже когда они были у бассейна или на теннисном корте. Это был альбом с несколькими друзьями и без каких-либо признаков присутствия семьи, хотя его скрашивала одержимость Анастасии садовыми цветами, которых было много крупных планов, и появлением щенка. Хисами был запечатлён лежащим на траве, со спящим щенком на груди и коктейлем рядом.

Он нашёл фотографии Венеции, около трёх десятков, начиная со снимков с « Марии Редан» , когда она входила в лагуну. Но это были не только фотографии города. Были и его самого: лежащего на кровати в отеле, смотрящего в окно, дрожащего в гондоле и сидящего в одном из шикарных кафе на главной площади с бренди – ни одна из этих фотографий, как он знал, не принадлежала ей. Несколько из них были сделаны вместе в монастырском клуатре, где, как он помнил, позировал её друг Джанни. На ней были солнцезащитные очки и пальто, купленное в дорогом магазине. Она настаивала, что если видишь что-то по-настоящему идеальное для себя, обязательно купи это, какой бы ни была цена. Глаза у него всё ещё были воспалены после побоев, полученных в Македонии, и он выглядел усталым, но в то же время счастливым, настолько, что почти не узнавал себя. Не осталось ничего из их остального времени, проведенного вместе, кроме фотографии его матери в профиль, сидящей в рассеянном свете на кухне в своей

Это показало, что у Анастасии есть чувство композиции, и он сделал себе заметку переслать фотографию себе на каком-то этапе.

Интересно, видел ли Денис все свидетельства их близости, и почему Анастасия не удалила запись тех нескольких дней в Венеции? Их увлечение было очевидным. Возможно, она не совсем забыла то время. Возможно, она пролистывала их с улыбкой, как он сам недавно это делал. Он закрыл альбом и перешёл к поиску в электронной почте.

Начав с недавних писем, которые она получила, он нашёл хронологию её мероприятий в Италии: пять дней в море со спасательным катером и четыре дня, разделённые между двумя центрами на Сицилии, где мигрантам предлагали экстренную психотерапию. Информацию было легко извлечь из неё, поскольку Анастасия всегда писала скупо и по существу. Он хорошо помнил последние четырнадцать дней, но не видел ничего, что могло бы ему помочь: никаких случайных встреч, ничего необычного.

Он перешёл к письмам в папке «Отправленные» и не нашёл ничего интересного, кроме недавнего письма мужу, к которому она обратилась как к «Хэшу». Это подтверждало дату её возвращения, которую она упустила. Она добавила, что они всё обсудят, когда она вернётся. Он ввёл адрес Хисами в строку поиска отправленных писем и нашёл десятки, снова в основном обсуждая их графики, но было два более длинных письма от прошлого года, когда она была в Германии и во второй раз навещала семью Наджи – на этот раз без Самсона. Он отметил, что Наджи ему об этом не говорил. Её беспокоил вопрос, который она не уточнила.

«В чём проблема с тем, чтобы отступить, Хэш?» — написала она. «Эти люди — кем бы они ни были — обладают силой причинить тебе боль. И ради чего? Чего ты этим добьёшься? Почему бы тебе не отпустить это? Это неважно для твоей жизни. И это неважно для нашей жизни, и всё же эта штука захватывает нас. Это ОЧЕНЬ на тебя не похоже, Хэш».

Ты всегда видишь общую картину, поэтому я люблю тебя и восхищаюсь тобой. Я знаю, что ты должен победить, но стоит ли это твоего времени? Ты действительно хочешь, чтобы они раскопали всё это в твоём прошлом? Я мало что знаю – думаю, на это есть свои причины. Но ты…

замечательный и хороший человек, и терапевтические центры делают большую работу.

Почему бы тебе не двигаться дальше? Как всегда, с любовью, А.

Ее второе электронное письмо по этому вопросу включало его ответ, который Сэмсон прочитал первым.

«Ана, ты права, но я приобрела законную долю в этой компании и увеличила свои инвестиции, одновременно оказывая поддержку руководству. Так что да, мне очень обидно за их отношение ко мне.

Я обдумаю то, о чем вы просите.

В ответе Анастасия горячо поблагодарила его и упомянула телефонный разговор, который состоялся после того, как она получила электронное письмо. Судя по всему, они постоянно разминулись из-за разницы во времени между Западным побережьем и Германией.

«Было очень приятно поговорить с вами сейчас, и я так тронут, что вы решили обсудить это со мной. Вы же знаете, что я вас очень уважаю и ценю вашу мудрость и интеллект превыше всего. Вы говорили о том, чтобы разоблачать коррупцию, но почему это ваша обязанность? Почему бы не предоставить это властям? Это ваш мир. Думаю, вам виднее, но я хочу понять, почему вы это делаете. Противостоять им — безумие».

Словно подслушала довольно формальную супружескую ссору в соседней комнате. Между ними царило уважение, и она выражала ему восхищение, но не было ни следа страсти, ни чувства юмора Анастасии. Когда они с Самсоном были вместе, они смеялись, дурачились и беззастенчиво поддразнивали друг друга, но сейчас это больше походило на деловое партнёрство, где стороны были связаны меморандумом о взаимопонимании. Ради этого ли она от него ушла? Она хотела изменить свой мир к лучшему, и деньги и связи Хисами давали ей это, но разве она действительно должна была мириться с бескровной формальностью? Но всё это было лишь второстепенным по сравнению с откровением о том, что Хисами одержимо «разоблачает коррупцию» в новой компании, которой, должно быть, была «Танки».

Он допил пиво и встал. Прошло почти два часа с тех пор, как Зилла улетела. Она, должно быть, уже в Одессе, если контейнеровоз направлялся туда. Он позвонит, как только соберёт вещи и будет на пути в Неаполь – всё лучше,