Пассажир без возврата - Алексей Небоходов

Смолина медленно повернула голову и посмотрела на него с выражением усталого скепсиса.

– Виталь…

– Нет, ты только вдумайся, – не унимался он, подняв палец. – Дмитрий – воплощение классического мужчины, который считает, что его предназначение – спасать мир и женщин одновременно. А Лиза… Лиза же – это шторм, который внезапно оказывается вполне себе управляемым, если рядом есть правильный штурман.

– И ты хочешь сказать, что этот штурман – Дмитрий? – спросила Варвара, упираясь локтем в подлокотник кресла.

– Он и есть, хочешь ты этого или нет, – уверенно заявил Виталий. – Ты видела, как они смотрели друг на друга?

– Они только что выбрались из другого измерения, в котором их чуть не стерли из реальности. Им позволительно смотреть друг на друга так, будто это было что—то значимое.

– Ты не понимаешь, – Виталий наклонился вперёд, заговорщически понизив голос. – Они смотрели друг на друга не как напарники, не как два человека, переживших ад. Они смотрели так, как будто только что поняли, что вдвоём мир рушить веселее, чем в одиночку.

Варвара закатила глаза.

– Ты, кажется, путаешь агентуру с бульварными романами.

– А ты, кажется, забыла, что за работой тоже можно жить, – парировал он, откидываясь обратно в кресло.

Она хотела ответить что—то саркастичное, но вдруг осознала, что его слова имели смысл.

– Ладно, – наконец сказала она, потирая пальцами переносицу. – Пусть так. Только без твоих самодельных махинаций.

Санин приложил руку к сердцу.

– Я? Никогда.

– Вот и отлично, – кивнула она, поднимаясь с места.

Но когда она уже направилась к двери, Виталий бросил ей вслед:

– А всё—таки, Варя, если между ними что—то будет, я требую бутылку коньяка с тебя.

Она остановилась на секунду, затем сухо ответила:

– Договорились. Если это случится – ты получишь свой коньяк.

И вышла, оставляя бывшего полицейского самодовольно ухмыляться в одиночестве.

Глава 26

В глубине подземного комплекса, сокрытого от посторонних глаз, раскинулся просторный зал, похожий на древний храм, где даже мрак и холод становились частью архитектуры. Тусклый свет магических ламп, подвешенных на массивных цепях под самым сводом, отбрасывал зыбкие тени на стены, испещрённые странными символами, будто живыми в этом полумраке. Колонны, тяжёлые и грубо высеченные, тянулись к потолку, подпирая его, словно удерживая всю эту давящую атмосферу на своих исполинских плечах. На возвышении в центре зала стоял массивный овальный стол, вырезанный из чёрного камня, гладкий и отполированный, будто в нём сохранялась память о бесчисленных решениях, вынесенных в этом месте.

Собравшиеся здесь не нуждались в роскоши – их власть выражалась не в золоте, а в тайных механизмах влияния, в узах, связывающих их с Лифтаскаром, в невидимых нитях, протянутых сквозь реальность. Раймонд, один из старейших членов секты, сидел во главе стола, опустив длинные пальцы на холодную поверхность. Его голос, тихий, но исполненный внутренней силы, рассекал напряжённую тишину, а остальные склонялись ближе, прислушиваясь, ловя каждое слово.

– Мы потеряли контроль над ситуацией, – произнёс он, пристально вглядываясь в лица собравшихся. – Миркан действует слишком агрессивно. Разрушенные бордели, уничтоженные каналы поставок… он не бунтует, а целенаправленно рушит систему, от которой зависит наш мир.

Его слова встретили молчаливое одобрение, но за этим молчанием скрывалась серьезная тревога. Они привыкли к власти, привыкли чувствовать себя неприкосновенными. Даже среди тех, кто знал о существовании Лифтаскара, мало кто мог осмелиться выступить против него. Но теперь один из них же, их бывший союзник, превратился в угрозу, с которой они не знали, как справиться.

– Нам нужен план, – продолжил Раймонд. – Иначе скоро нам придётся иметь дело не только с Мирканом, но и с теми, кто стоит за ним.

По залу прокатилась едва заметная волна напряжённого шёпота. Один из сектантов, мужчина с худым, сухим лицом и глазами, похожими на две тёмные щели, склонился ближе.

– Может, стоит предложить ему сделку? – осторожно спросил он. – Вспомните, сколько раз мы подчиняли тех, кто казался неподконтрольным. Возможно, он ещё может остановиться.

Раймонд только усмехнулся, сделав это совершенно невесело:

– Ты хочешь убедить того, кто уже перешагнул черту? – он покачал головой, барабаня пальцами по столу. – Нет, это невозможно. Он уже сделал свой выбор.

Тишина вновь наполнила зал, только теперь в ней ощущалась тень сомнения. Где—то в глубине помещения послышался лёгкий скрип, но никто не обратил на него внимания. Ни один из них не знал, что угроза, о которой они только что говорили, уже проникла в их святилище.

Миркан двигался неслышно, растворяясь в темноте, как часть её. Тени тянулись за ним, сгущаясь там, где он ступал, подчиняясь его воле. Он чувствовал ритм этого места, его живую энергетику, запах страха, смешанный с самоуверенностью. Они ещё не осознавали, что их мир уже начал рушиться.

Когда Раймонд встал, собираясь отдать распоряжение, пространство сжалось, воздух задрожал от едва уловимой вибрации. В этот же миг Миркан атаковал.

Невидимая волна тьмы хлынула через зал, отбрасывая сектантов, расшвыривая стулья, гася свет ламп, заставляя стены содрогаться. Те, кто был слабее, отлетели в стороны, врезаясь в колонны, оседая на каменный пол, не в силах понять, что произошло.

Паника вспыхнула мгновенно. Кто—то бросился к выходу, но двери уже были заперты – Миркан не оставил им шанса. Звук их лихорадочных попыток открыть замки слился с тяжёлым дыханием зала, с треском ломающейся мебели, с предсмертными вскриками тех, кто оказался слишком близко к эпицентру удара.

Миркан стоял в центре зала, вытянув перед собой руку, с которой всё ещё стекали остатки той силы, что он высвободил. Он видел Раймонда. Их взгляды встретились.

– Давно не виделись, – произнёс Миркан, и его голос прозвучал так, будто само пространство отзывалось на него. – Уверен, ты ждал этой встречи.

Раймонд не был простым смертным: его тело служило вместилищем силы, которую он обрёл через десятилетия служения Лифтаскару. Годы ритуалов, кровавых жертвоприношений и тайных знаний сделали его неуязвимым для простых атак. В его взгляде не было страха – только осознание, что наступил момент, к которому он готовился давно. Он не собирался отступать, даже перед тем, кто когда—то был его союзником.

Когда Миркан шагнул вперёд, тьма вокруг него заколыхалась, будто оживая, но прежде, чем он успел атаковать, воздух сжался вокруг его тела, заставляя мышцы подчиняться чуждой воле. Раймонд, с трудом скрывая удовлетворённую ухмылку, поднял левую руку, сжимая в ней древний артефакт, сверкающий мрачным фиолетовым светом. Вены на его запястье вздулись, а по коже пробежали