Пассажир без возврата - Алексей Небоходов

Но Дмитрий не позволил этому случиться.

Он чувствовал Лизу – не просто её тело, но её сущность, её страх, спрятанный за иллюзией подчинения. Её сердце билось слишком ровно, её дыхание было слишком поверхностным, её глаза оставались полуприкрытыми, погружёнными в состояние, где сознание уже не принадлежит себе. Он видел, что она уже почти потеряна. Он чувствовал, что если сейчас что—то не изменить, Лиза перестанет быть собой.

И в этот момент всё стало ясно.

Ритуал не просто подчинял её. Он переписывал её волю, делал её частью системы, отнимал прошлое, забирал у неё право на себя, превращая в сосуд, который наполнит собой этот мир.

Если он не сделает этого сейчас, он никогда её не вернёт.

Его пальцы, до этого напряжённые, скользнули к спрятанному под одеждой амулету. Камень в центре был холодным, но под кожей уже чувствовалась скрытая мощь, скрытая энергия, дремавшая внутри него, ожидавшая момента, когда её вызовут к жизни.

Дмитрий стиснул амулет в руке, чувствуя, как сконцентрированная сила оживает под его пальцами, готовая вырваться наружу.

Пространство словно застыло, мгновение вытянулось, приглушая все звуки, как перед сокрушительным ударом.

Тёмное пространство зала словно вздрогнуло, будто мир сам осознал угрозу, будто Лифтаскар почувствовал, что что—то идёт не так.

Дмитрий стиснул зубы и прошептал кодовое слово:

– Возвращение.

Амулет вспыхнул. Оперативник из триста второго ощутил, как энергия вырвалась из камня, как его ладонь запылала, как тепло окутало его руку, распространяясь по телу, расходясь в стороны волнами, разрывающими магические узы, впившиеся в его сознание.

Лиза вздрогнула.

Её глаза раскрылись шире, в них мелькнуло что—то, чего там не было всё это время – осознание, боль, страх. Она дышала тяжело, её губы дрогнули, и Дмитрий увидел, что она пытается что—то сказать.

Но Лифтаскар не отпускал. Пространство вокруг содрогнулось.

Вибрация, неслышимая, но ощущаемая на уровне крови, разлетелась по залу. Всё сущее, весь воздух, свет, стены, ритуальные конструкции – всё сотряслось в едином напряжении, в осознании угрозы.

Магическая энергия, сконцентрированная в амулете, начала закручиваться, растекаться спиралью. Свет его становился ярче, ослепительнее, жёг ладонь, вырывался наружу. Лифтаскар сопротивлялся.

Воздух наполнился треском, похожим на рвущуюся ткань, но не на слух – это происходило в самой структуре пространства. Демонический похотливый мир пытался удержать их, пытался вжать обратно, не отпустить, удержать в себе, не позволить нарушить ритуал.

Но амулет уже пробил завесу. Поток света взметнулся вверх, прорезая плоть тьмы. Зал содрогнулся от взрыва магической силы, демоницы отпрянули, а ритуальные фигуры замерли, словно почувствовав непоправимое.

Энергия амулета охватила не только Лизу и Дмитрия, но и тех, кто находился рядом. Пятаков, стоявший недалеко, оказался втянут в эпицентр вспышки. Он не сопротивлялся. Он даже не осознавал, что происходит, – его тело поддалось силе, и он исчез вместе с ними.

Из глубин Лифтаскара раздался первобытный рёв, наполненный гневом и отчаянием, словно сам мир осознал свою неизбежную потерю. Но было уже поздно. Разрыв пространства схлопнулся, и они исчезли.

Вспышка света, вырвавшаяся из амулета, разорвала ткань пространства, оставляя в воздухе след из трескучих разрядов магической энергии. Пространство содрогнулось, скользнуло вбок, словно сам Лифтаскар был живым существом, которому внезапно нанесли смертельную рану. Дмитрий, Лиза и Пятаков исчезли в этом сияющем разломе, вырванные силой, противостоящей самой природе этого мира. Их силуэты растворились в пылающем вихре, оставляя за собой лишь едва заметные разрывы, гаснущие один за другим, пока наконец в зале не осталась только пустота, наполненная треском разрушающихся магических цепей.

На мгновение наступила тишина.

Лифтаскар, словно потрясённый случившимся, застывший в немом ужасе, замер в ожидании того, что последует за этим разрушением порядка. Но тишина продержалась лишь мгновение – её сменил вопль, эхом пронёсшийся по огромному залу, разрывая пространство на колеблющиеся фрагменты реальности. Верховная демоница вскочила с места, её длинные руки сжались в когтистые кулаки, а глаза, наполненные холодным светом, расширились, отражая невозможность случившегося.

Ритуал был сорван.

Толпа вздрогнула. Те, кто ещё секунду назад оставался безучастным, полностью погружённым в магический транс, вдруг ожили. Их тела дёрнулись, головы дёрнулись вверх, взгляды метались в поисках того, чего больше не существовало. Подданные, подчинённые, демоницы, наблюдатели – они все ощутили разрыв, почувствовали, как поток энергии изменил своё направление, оставив их в хаосе распадающегося ритуала.

Первыми пришли в движение демоницы. Их тела скользнули к трону: движения были быстрыми, резкими, как у существ, привыкших жить в мире, где нельзя медлить. Их губы открылись в беззвучном восклицании, а руки, окутанные змеящимися нитями тьмы, простёрлись к месту, где ещё миг назад находилась Лиза. Они искали её присутствие, магическую нить, связывавшую её с этим миром, но находили лишь пустоту.

Воздух в зале сгустился, насыщаясь вибрацией гнева. Верховная демоница вскинула руки, и из её груди вырвался крик – не просто звук, а разрывающая пространство волна ярости, пронизанная чистой, необузданной силой. Это было больше, чем раздражение или гнев. Это был вызов, проклятие, несдержанный рёв существа, чья власть была нарушена, чьё влияние было поставлено под сомнение.

Лифтаскар ответил ей.

Зал содрогнулся. Стены, веками остававшиеся неизменными, заколебались, по ним прошли трещины, будто сам остров чувствовал эту потерю, будто ритуал, веками соблюдавшийся без отклонений, внезапно дал сбой, оставляя в тканях этого мира зияющую рану.

Демоницы бросились к центру, их движения были быстрыми, паническими. Они не кричали, но их тела двигались в безмолвной агонии осознания. Они пытались вернуть утраченное, пытались перехватить магический след, но он уже угас, исчез, растворился в разорванном пространстве.

Одна из них, скользя по мраморному полу, опустилась на колени, вцепившись когтями в камень. Её глаза бешено вращались, словно она пыталась найти ответ в тенях зала. Другая, напротив, взвилась в воздух, её тело скользнуло над троном, покрытым золотыми тканями, но даже оттуда она не смогла обнаружить следа сбежавших. Порядок был нарушен.

Те, кто ещё мгновение назад был лишь наблюдателем, теперь ощущали на себе воздействие распада. Лифтаскар сотрясался от вспышек неуправляемой магии, от силы, которая теперь блуждала по залу, не имея точки применения. Светильники, освещавшие пространство своим вечным фиолетовым сиянием, моргнули, некоторые погасли, а от колонн стало исходить странное низкое гудение.

Но это не было концом. Это было только начало разрушения.

Верховная демоница сделала шаг вперёд: её глаза сузились, её губы исказились в мрачной ухмылке. Она знала, что потеряла контроль, но это не значило, что всё было кончено. Её когтистая ладонь скользнула вверх, и на её лице мелькнуло нечто, напоминающее холодную,