Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

У неё осталась небольшая банка соленых огурцов, жестяная банка какого-то тунца и пачка сухого печенья. Ей очень хотелось воды. Она встала, подошла к верхним ветвям деревьев и втянула влагу с иголок в открытый рот.

Это немного помогло. Она сорвала кольцо с банки рыбы и съела всё содержимое пальцами, а затем залила масло в рот, полагая, что в нём будут столь необходимые калории. Печенье, похожее на детский сухарик, было сухим, но она размягчила одно слюной и смогла проглотить его в пересохшем горле.

Ей стало лучше, и она начала думать, куда идти. Никаких подсказок не было, и положение солнца ничего не подсказывало ей, потому что она не знала, откуда пришла. Кирилл, очевидно, выбрал охотничий домик из-за его изолированности, и она могла пройти много миль, не надеясь найти тропу или увидеть какие-либо другие признаки цивилизации. Но оставаться под деревом было невозможно. С винтовкой на плече и палкой в левой руке, чтобы пробираться сквозь моховые болота, она направилась на юг, навстречу солнцу, потому что так, по крайней мере, знала, что не будет ходить кругами.

Вокруг неё всё двигалось, пока примерно через полчаса пути ей не показалось, что она услышала какое-то движение справа. Она остановилась и, вспомнив рассказ Наджи о его встрече с медведем в Македонии, внимательно прислушалась. На несколько мгновений всё замерло, но затем существо, кем бы оно ни было, снова двинулось, решительно направляясь к ней. Она подняла винтовку, передвинула затвор вперёд и ждала, казалось, целую вечность, осознавая лишь своё дыхание и приближающийся звук. Животное – она уже слышала его фырканье – было совсем близко, и она подумала, что это предупредительный выстрел в кусты, но поняла, что придётся перезарядить. Раздался грохот, когда существо понеслось вперёд, затем в двадцати метрах от неё на открытое пространство выбежал чёрный кабан с мощными плечами и маленькими изогнутыми бивнями, остановился и взглянул в её сторону, прежде чем броситься в подлесок слева. Поражённая размерами существа и его скоростью, она

Она опустила винтовку с улыбкой – первым искренним проявлением радости, мелькнувшим на её лице… Боже, она понятия не имела, сколько времени прошло. Она посмотрела на верхушки деревьев и снова улыбнулась.

Вид кабана, чьи задние ноги пылали от напряжения, придал ей сил. Чуть позже ей пришло в голову ещё кое-что: уверенность в том, что она нажмёт на курок, если ей что-то угрожает. Когда она доставала из шкафа ружьё и патроны, у неё были сомнения, но теперь она была уверена, что выстрелит на поражение, если от этого будет зависеть её жизнь. Однажды, на террасе Месопотамии, когда, что необычно, они с Денисом открыли вторую бутылку вина и проговорили до поздней ночи, он сказал ей, что единственная причина, по которой он выжил в молодости, заключалась в том, что он решил всегда «выбираться». Это отношение спасало его бесчисленное количество раз, сказал он. Теперь Анастасия сказала себе то же самое. Она видела, как убили двух мужчин, и, проснувшись, обнаружила в этом контейнере два тела, но она, чёрт возьми, не собиралась присоединяться к ним.

Найти тропинку было настоящей удачей, ведь она решила осмотреться и понять, где находится, а не бродить вслепую по лесу. Случайно взглянув на солнечный свет, отражавшийся на блестящих бледно-жёлтых листьях, цеплявшихся за нижние ветки молодого деревца, она заметила, что за деревом гладкая коричневая поверхность. Это был поворот тропинки, и если бы она не посмотрела на дерево, то пропустила бы его, потому что это было единственное место, где её маршрут на юг проходил рядом с ним. Убедившись, что тропинка пуста в обе стороны, она вышла на открытое пространство и направилась к луже, где зачерпнула воды, стараясь не задеть грязь на дне. Ей это не нравилось, но она чувствовала себя живой и свободной.

В каком направлении? Она понятия не имела, но решила направиться на юг. Она прошла пять или шесть километров, держась в стороне, чтобы иметь возможность укрыться, если поедет какая-нибудь машина из лагеря. Она съела несколько печений и несколько солений – маленькие луковицы и ломтики моркови – и иногда напевала себе под нос.

В середине дня она заметила худую мужскую фигуру в чёрной куртке-анораке, примерно в трёхстах метрах от себя. Она замедлила шаг и стала наблюдать. Казалось, он двигался с трудом. Она

Она ускорила шаг и подошла на расстояние крика, но вместо того, чтобы окликнуть его, продолжала идти к нему. Подойдя ближе, она сказала: «Привет». Он обернулся, и она увидела измученное, белое, осунувшееся лицо молодого человека лет девятнадцати-двадцати. Он выглядел озадаченным и испуганным, но затем улыбнулся и кивнул. Он что-то пробормотал, и она покачала головой, показывая, что не понимает. Он говорил: «Игорь! Игорь!» Так его звали. Она произнесла это с улыбкой, и он ухмыльнулся, и его пальцы заплясали перед его ртом, возможно, заменяя слова, которые он не мог произнести, потому что было очевидно, что он умственно отсталый. Он приблизился и пристально посмотрел на неё, чтобы убедиться, что она действительно не желает ему зла, и она снова улыбнулась, а он хлопнул в ладоши и сложил их у сердца, показывая, что она ему нравится, затем она сделала то же самое, что его обрадовало. Она коснулась его плеча и указала вперёд. Она спрашивала, стоит ли им продолжать путь вместе. Он понял, о чём речь, улыбнулся, и его пальцы выразили радость. Так они и пошли вместе, Игорь волочил левую ногу и робко поглядывал на неё.

Этот мальчик, должно быть, куда-то едет, подумала она. Кто-то должен о нём заботиться, у кого-то должен быть телефон и, возможно, место, где она могла бы поспать. Эти мысли не давали ей покоя, но она реагировала на Игоря так же, как на тех измученных молодых людей, которых видела в лагерях на Лесбосе во время массового переселения из Сирии. Она поймала себя на том, что шутит с ним и указывает на вещи, хотя в неизменном лесу по обе стороны от них было не на что смотреть. По-своему мальчик был прекрасен, и она начала чувствовать, что в нем затаилось больше силы воли, чем она думала поначалу. Через некоторое время она снова похлопала его по плечу и протянула палку, которая ей больше не нужна. Он опустил глаза, попробовал, и его глаза загорелись, потому что это действительно облегчило задачу. Почему никто не догадался дать ему палку? И почему он один на этой долгой дороге, в глуши и без