Кабул – Кавказ - Виталий Леонидович Волков

сапога топнул. – Да не говори, не говори. У нас ведь тоже конспирация. Развели историю, весь отдел, всех оперов, всех моих бедуинов на уши поставили. Я думал, поможешь мне советом, но, как у вас говорят, на нет и суда нет. Давай, дорогой мой человек, за товарищество выпьем с тобой, за это непустое слово. Сегодня ты мне, а завтра снова ты мне… Ха-ха.

Курдюм познал цену дружбы на Востоке. А потому, за полночь уже, когда собрались прощаться, все же спросил невзначай, с какой это стати из-за его афганцев изволили потревожить ментовских. Опять на анашистов облава? Фас номер раз?

– Э, дорогой, меня по таким пустым пустякам совсем не беспокоят, – надул щеки и без того щекастый мент. – Тут другая выходит песня. Малява такая с самого верхнего верха пришла, что исламисты к нам подрывников отправили. Хотят, зверьи дети, нарушить покой нашего города, не уймутся никак. И поступила наводка от твоих дружков. Вот я и хотел спросить, как ты, умный человек, думаешь, важности друзья твои себе придают, после того как Мухаммед Омар хвост им надрал, как котам бездомным, или правду говорят? Вот тогда пропал мой отпуск! Мне моя не простит, ох как осерчает! Ну, ты понимаешь… Ты спросил бы у них по ходу дела, ты же им нужен. Не они тебе. Может, слышали чего, знают?

Обещать Курдюм ничего не обещал, лишь неопределенно кивнул головой, но спросить ему было не трудно, вот он и спросил. А что, сегодня ты мне…

Абдулла тоже не ответил сразу. Именно о засылке тергрупп перед его отправлением говорил полковник. Именно это он должен был сообщить Голубому, чтобы через него выйти на понимающих людей. Но полковник ни слова не сказал о том, что Абдулле следовало делиться своими знаниями с Курдюмом. С другой стороны, агент знал, что наверху русские дали Масуду от ворот поворот. Так, может быть, они теперь передумали, может быть, они решили зайти под него «снизу»? Не случайно хитрый Курдюм подвел беседу о взрывниках именно к вопросу о гранатах! Абдулла еще раз мысленно сравнил двух подполковников, Курдюма и Голубнова, и решил, что раз ему все равно рисоваться у подозрительного, «темного» Голубого, то для пользы дела можно довериться и подполковнику армейскому.

Мент Ниязов

Курдюм, получив от афганца деньги и занявшись подготовкой доставки, не забыл про тост за товарищество и вечером позвонил своему толстощекому приятелю, сообщил тому, что, похоже, Масуд не блефует, прорезался тут один афганец, который в виде аванса готов обменять пару имен и примет на пару вертолетов с боеприпасами и медициной. Мент Ниязов слезно просил познакомить его с торговцем, сулил золотые горы, напоминал о горящем отпуске и недугах жены, но тут подполковник остался непреклонен.

Настроение его испортилось, мент повел себя по-бабьи, а не по-дружески. Собственно, а чего иного можно было ждать, просовывая палец в пасть крокодила? Высвечивать своего человека у Курдюма не было никаких полномочий и, главное, оснований. Ниязов вряд ли мог расплатиться с Абдуллой патронами, а если и мог, то этого тем более не нужно было самому Курдюму. Каждый собирает мед на своей пасеке.

– Послушай, Тофик, – наконец вспылил подполковник, – я тебе узнал верняк. Теперь трясите свое начальство, помогите Масуду, а он вам поможет. Ты мне, я тебе. А то нельзя же и рыбку съесть, и с воза слезть! Что до меня, я бы весь наш Прикаспийский округ Ахмадшаху на помощь двинул. Хватит уже в Чечне молотиться, зараза-то отсюда идет! И ваши там, наверху, о чем думают, не знаю. Весны – лета дожидаются? Пока и к ним Намангани пожалует?

На том и попрощались холодно. Курдюм еще подумал, что верно говорят: ни за что так не приходится расплачиваться, как за добрые дела. Но Ниязов сразу перезвонил. Извинялся за назойливость (нервы совсем на этой работе исхудали, сидишь тут, как на бочке с тротилом), просил в гости зайти, на рюмаху. Собственно, и идти-то недолго…

Курдюм подумал, что завтра и впрямь выдастся ему суетный день, предстоит пылиться, ехать на границу в расположение погранотряда, и, наверное, не стоит перед трудным днем ложиться спать с неприятным чувством, возникшим, собственно, из-за каких-то мелочей. Тяжелого в жизни и так хватает. Курдюм был, по сути, добрым мирным человеком…

Подполковник, похожий на уставшую от долгой жары собаку, бросил взгляд на экран, показывающий красивую и не по годам грустную певичку Алису, про которую он, как ему казалось, знал гораздо больше, чем следует знать о замужней женщине постороннему военному человеку, накинул на эту клетку с певчей птичкой белую салфетку и отправился в путь. Неподалеку от дома, где жил Ниязов, с Курдюмом поравнялась темная «Лада». Сидевший на переднем сиденье мужчина приоткрыл дверь, что-то спросил подполковника, тот нагнулся, и с этого момента никто из случайных прохожих, никто из найденных милицией редких свидетелей по странному делу об исчезновении заместителя начальника штаба полка не мог сказать ничего толкового о его дальнейшем пути. Впрочем, и «Лады» тоже никто точно не видел.

Руслан Ютов и Курдюм

Руслан Ютов старался не вмешиваться в ход истории. «Истории нельзя мешать, по ней нужно плыть под парусом», – любил поучать он старшего сына, поднимая ввысь указующий перст. Продавая медикаменты Ахмадшаху и одновременно переправляя в глубь России бойцов Зии Хана Назари, он, считая себя вовсе не дельцом, а государственным деятелем, не испытывал никаких ущербных чувств, никаких сомнений совести – он плыл по истории, лишь выполняя, осуществляя волю одних воевать с другими.

Может быть, симпатии Руслана Руслановича и лежали на чаше весов Ахмадшаха Масуда, воина не только великого, но мудрого, как и он сам. Но другой великий воин, Зия Хан Назари, насыпал на свою чашу, за своих «дагобандов с динамитом», такое тяжелое золото, что надо было оставаться полным слепцом, чтобы пребывать во власти простой симпатии. А главное, и те и другие пили кровь друг у друга и у ненавистной Ютову России, и весь этот «осенний каннибализм» приближал час торжества Большого Ингуша и его народа.

Потому Ютову незачем было убирать незнакомого подполковника Курдюма. Он вовсе не желал этого, он даже искал иной выход, но того упрямо хотела история. Когда из осведомленных кругов в Москве, из старой администрации нового президента, хорошие люди по большой дружбе, исключительно ради шутки, сообщили ему секретную информацию о том, что Северные, кажется, на исходе, раз готовы уже торговать баснями о шахидах Назари, отправившихся в Россию, а