Черная рука - Стефан Толти

как снять с него обвинения. Это означало катастрофу для правовой системы и публичный позор для полиции. Но как же такое могло случиться? Дело в том, что подозреваемый – особенно на взгляд неитальянца – был невероятно похож на Быка.

Выяснилось, что пропавший подозреваемый, Вито Кашо Ферро, придумал хитроумный план, способный разрушить обвинение: он уговорил настоящего преступника исчезнуть и поставил на его место двойника. Схема сработала идеально. Прокуроры, не сумев предъявить обвинение в убийстве, были вынуждены освободить всех. Пекораро и другие, к громкому ликованию преступного мира Маленькой Италии, вышли на свободу, и виновные в смерти человека из бочки так и не были привлечены к ответственности.

Петрозино годами обыгрывал итальянский преступный мир, и вот появился человек, способный мыслить на его уровне. Замена на двойника была произведена удивительно аккуратно – не говоря уже о том, что чрезвычайно нагло. «Что-то поменялось в мире американской преступности»[132], – написал по этому поводу один автор.

В 1903 году Петрозино понятия не имел, насколько влиятелен Вито Кашо Ферро. Сицилиец оказался своего рода гением-организатором, благодаря чему вскоре сделался сверхбоссом палермской мафии – человеком, который, как говорили, заново изобрел преступность для урбанистической эпохи. Он был искусным стратегом, «безгранично уважаемым»[133] более заурядными уголовниками – даже главарями банд, такими как Морелло. Однако на эффектном трюке в зале манхэттенского суда американские приключения Вито Кашо Ферро завершились. Подозреваемый бежал в Италию через Новый Орлеан, и Петрозино, заваленный другими делами и преступниками, требовавшими его внимания, вычеркнул имя Кашо Ферро из памяти и двинулся дальше. Однако сицилиец не ответил ему тем же.

Вернувшись в Италию, Кашо Ферро принялся преобразовывать мафию из небольших шаек бандитов и вымогателей в организацию куда более дальновидную и прибыльную. У него были огромные амбиции и острый, не знавший отдыха ум. Говорили, что именно он изобрел схему так называемой «защиты», которая вскоре распространилась из Маленькой Италии по всей стране. Но годы его великих свершений пока что оставались делом будущего. На момент описываемых событий он был бедняком, неохотно возвращающимся в родную страну. В порту Нового Орлеана Кашо Ферро поднялся по трапу на пароход, отправлявшийся в Италию, с одним чемоданом, вместившим в себя одежду и скудные пожитки, и с глубокой и непреходящей неприязнью, питаемой к Джозефу Петрозино. По его мнению, жизнь в Америке ему испортил только этот straniero, этот снискавший дурную славу мужчина в шляпе-котелке. В кармане Кашо Ферро лежала фотография Петрозино, которую он будет носить с собой всю жизнь. Рассказывали, что, вернувшись в Италию, он часто вынимал ее и разглядывал, говоря своим друзьям: «Я, которого никто и никогда не сумел обвинить ни в одном преступлении, клянусь, что убью этого человека собственными руками!»[134] Возможно, это лишь легенда преступного мира, выдуманная после смерти Кашо Ферро, но нет никаких сомнений, что он сохранял к детективу нездоровый интерес.

Петрозино вновь услышит его имя и даже занесет однажды, шесть лет спустя, в кожаную записную книжку, которую он всегда носил с собой; возможно, детектив даже встретится с capo[135] лицом к лицу, при загадочных обстоятельствах, на этот раз в чужой стране, где преимущество окажется полностью на стороне сицилийца. Но эта встреча подытожит долгую изматывающую кампанию Петрозино, которая пока еще даже не началась: военную кампанию, которая разразится как его война с тем, что некоторые американцы назовут «сицилийскими волками»[136], а другие – «таинственной и странно неуловимой организацией»[137], официально известной под названием «Общество Черной руки».

3

В смертельном страхе

Петрозино услышал об Обществе раньше, чем столкнулся с результатами его деятельности. Где-то в первые годы века – нельзя сказать точно, когда именно – он получил информацию о скрывавшейся в итальянской колонии теневой преступной группе. Вначале это казалось городской легендой: La Mano Nera[138] вселяет ужас в сердца иммигрантов, требуя с них денег под угрозой смерти. «Черная рука» забирает детей, взрывает дома, поджигает жилища; неохотно исполнявших ее требования она подкарауливает на улицах с ножами и пистолетами. Мало кто в итальянской колонии был готов рассказать, чем являлась «Черная рука» и чем она занималась; женщины крестились при одном только ее упоминании. Страх, который проявляли друзья и информаторы Петрозино, поражал. Рассказывали о трупах, обезглавленных телах, о детях, засунутых в дымоходы и оставленных там гнить. Но что это за Общество? Откуда оно взялось? Как действовало? Было ли оно вообще реальным?

В первые годы века Петрозино завел дневник и начал записывать свои мысли об Обществе. «Десятки итальянских убийц скрываются в нижней части города, занимаясь вымогательством под вывеской „Черной руки“. Если немедленно их не обуздать, то они настолько расширят свою деятельность, что полиции придется приложить немало усилий, чтобы все это остановить»[139]. Очевидно, что-то (труп? письмо?) убедило его, что проблема Общества вполне реальна.

Америка еще не осознала угрозу, зреющую в ее городах. Разрозненные сообщения о действиях «Черной руки» поступали с начала века, но паники пока не было. Все изменилось знойным утром августа 1903 года. Именно тогда Общество вырвалось на свободу. И с того момента мир перестал быть прежним для всех: для итало-американцев, для их новой родины, для самого Петрозино.

Все началось с Бруклина. В почтовый ящик строительного подрядчика Николо Каппьелло, живущего в процветавшем, но довольно невзрачном итальянском районе Бэй-Ридж, кто-то опустил письмо[140]. Внутри конверта обнаружилась инструкция: «Если вы не встретитесь с нами в Бруклине, на углу 72-й улицы и 13-й авеню, то завтра днем ваш дом будет взорван и ваша семья убита. Та же участь постигнет вас, если вы расскажете о нас полиции»[141]. На письме стояла подпись «La Mano Nera», а под ней – изображения черных крестов и кинжалов.

Каппьелло был родом из Неаполя и никогда не слыхал о «Черной руке», название которой, по всей видимости, позаимствовано у групп анархистов и протестующих, пышно расцветших в конце XIX века в сельской местности Испании. Поэтому он проигнорировал письмо. Два дня спустя пришло другое: «Вы не встретились с нами, как было cказано в нашем первом послании. Если вы по-прежнему отказываетесь принять наши условия, но хотите спасти свою семью, то вы можете сделать это ценой собственной жизни. Прогуляйтесь по 16-й улице, недалеко от Седьмой авеню, между четырьмя и пятью часами вечера». Каппьелло снова не предпринял никаких действий, и через несколько дней у его дома появились мужчины, некоторые из них были друзьями, а другие утверждали, что являются членами этой самой