Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Нет, это подойдет», — сказала она, хотя и не открыла дверь.

Она знала, что пограничный пост находится примерно в миле отсюда – заброшенное маленькое здание с двумя охранниками, спящими на посту. Идти туда будет холодно.

«Нельзя переходить дорогу через лес», — сказал старик. «Ночью — нет».

Он знал, что это некошерно. Он думал, что она проберётся тайком.

Это было не редкостью. На границе взимались пошлины, и торговцы старались их избегать, если могли. Для них прогулка по лесу того стоила.

«Я не пойду через лес», — сказала она.

Он кивнул. Она явно не выглядела готовой к походу. Он окинул её последним взглядом: её нарядная одежда, её непрактичное пальто.

«Я не могу оставить тебя здесь», — сказал он.

«Конечно, можете», — сказала она. «Я знаю охранников на этом посту. Они меня ждут».

«Если бы это было правдой, ты бы позволил мне отвезти тебя всю дорогу».

«Я хочу сделать им сюрприз», — сказала Татьяна.

Мужчина покачал головой. «Пожалуйста, не ходите через лес. Здесь водятся волки», — сказал он. «Каждую весну, когда оттаивает земля, они находят трупы».

«Уверяю вас, — сказала Татьяна, — в Москве волки еще хуже».

Он вздохнул. Он знал, что она что-то задумала, но это было вне его компетенции. Теперь он ждал денег, чтобы заплатить за молчание. Татьяна полезла в сумочку и вытащила сигареты. Она закурила и открыла окно.

Это было важно. Если она предложит слишком много, она его напугает. А если предложит слишком быстро, он захочет большего.

«Я дам тебе пятьдесят евро, если ты забудешь, что привез меня сюда».

«Сто», — сказал старик.

"Семьдесят пять."

«Сто».

Она протянула ему деньги и вышла из машины.

«Удачи», — сказал он ей.

«Ездите осторожно», — сказала она.

Она прошла милю до пограничного перехода и вскоре увидела его огни. Сама территория была непримечательна: небольшое кирпичное здание для российских пограничников и ещё одно в ста метрах от них для белорусских. Она подошла к российскому караульному посту, куря и проходя мимо знака, сообщавшего ей о выезде с территории федерации. Она нырнула под ограждение и остановилась.

Она прислушалась. Вокруг стояла полная тишина. Снег на дороге был чистым, нетронутым машинами. Переездом никто не пользовался уже несколько часов.

Охранники спали. Они спали постоянно. У большинства из них была постоянная работа, о которой они никогда не сообщали. Офис освещала единственная настольная лампа. Она стояла снаружи и ждала, что что-то произойдёт, кто-нибудь что-нибудь скажет, но никто не ответил. Над шлагбаумом висела камера видеонаблюдения, и она посмотрела прямо на неё. Сейчас это её не беспокоило. Ей хотелось послать ей воздушный поцелуй, последний акт неповиновения, но она лишь стряхнула в неё окурок.

В ста метрах от неё находился второй шлагбаум. Рядом с ним развевался белорусский флаг и знак, информирующий прибывающих об ограничениях скорости на белорусской национальной автомагистрали. Они были такими же, как в России.

Белорусская караульня тоже была похожа на российскую. Обе были построены в спешке после распада СССР в 1991 году, и администрация с обеих сторон опиралась на один и тот же типовой проект, предоставленный им московским Бюро строительства.

Между двумя барьерами не было ничего, кроме участка чистого белого снега.

Вот каково это, подумала она. Вот что значит бежать, отвернуться от родной страны, предать Родину.

Она шла к белорусскому шлагбауму, и единственным звуком был хруст снега под ее ногами.

Давным-давно она заставила себя запомнить рельеф и расположение всех российских пограничных переходов. Их были сотни, от Европы до Китая и Северной Кореи, и она давно знала, что ей придётся пересечь один из них при подобных обстоятельствах.

Она знала, что первая деревня на белорусской стороне — Горбачёво, крошечная деревня примерно в трёх километрах к западу. Она посмотрела на горизонт. Солнце взойдет раньше, чем она туда доберётся.

Тогда движение увеличится.

В Горбачево она платила местному фермеру, чтобы тот отвёз её до Россон, первого по величине города, а оттуда садилась на автобус до столицы, Минска. Автобус останавливался в каждой деревушке по пути, и поездка в двести миль занимала больше шести часов.

Ее высадят на огромном железнодорожном вокзале Минска, где находится памятник правителю страны, строительство которого заняло более двадцати лет, и который теперь является одним из крупнейших пассажирских вокзалов в мире.

Она бывала там много раз. Она знала, что у ГРУ есть доступ к камерам видеонаблюдения. Она также знала, что по прибытии её кто-то будет ждать.

Сейчас ей не о чем было беспокоиться. Шаг за шагом. Она проскользнет сквозь вечернюю толпу на вокзале, купит билет до Варшавы, и после ещё одного мучительно медленного путешествия, которое включало в себя заезд на огромный деревянный склад на польской границе, поднятие всех вагонов на домкратах и перенастройку их колеи под европейские рельсы, она окажется в Евросоюзе.

Тогда она вздохнет спокойно. В Варшаве она сядет на скоростной поезд до Берлина и через два часа будет в столице Германии.

К тому времени, думала она, она уже проделает обратный путь, тот же путь, который проделал вермахт во время операции «Барбаросса». Это было расстояние в одиннадцать сотен миль, и на него немецкой военной машине потребовалось пять месяцев. К тому времени, как их остановили у моста через канал у станции Химки, на их пути лежали миллионы трупов.

Она не ненавидела свою страну. Она гордилась ею. Именно русские, а не англичане, французы или американцы, остановили Гитлера. Именно их жертва спасла двадцатый век. Запад привык считать Советы зловещей империей.

Она знала, что правда гораздо сложнее.

Если бы не ее страна, двадцатый век вполне мог бы принадлежать Гитлеру, а не Америке.

Она ускорила шаг. Она чувствовала, что уже там, в Европе, свободна, когда вдруг вспыхнули прожекторы, освещая её сзади.

Она остановилась.

Перед ней простиралась ее тень, словно олицетворяя все ее надежды на будущее.

Собаки лаяли.

«Стой!» — крикнул кто-то. «Стой, или я выстрелю!»

14

Лэнс пришёл в бар чуть раньше обычного. Было семь, и там было ещё несколько посетителей.

«Как обычно?» — спросила женщина, увидев его.

Накануне вечером, после того как он посадил Татьяну в поезд, он пришёл в бар, и она без его разрешения принесла бутылку водки. В итоге они вместе её распили.

Он кивнул и сел на свое обычное место у окна.

Она принесла ему суп и кофе, а