Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Лариса посмотрела на нее, на ее дорогую одежду, на ее идеальную прическу, на ее руку в перчатке, уже лежащую на ручке двери, готовую выйти и исчезнуть.

«Когда вы поняли, что хотите дать отпор?» — спросила она. «В какой момент вы приняли решение?»

«Я не уверена», — сказала Татьяна.

Лариса покачала головой. «Конечно», — сказала она.

«Я помню, как умерла моя мать».

Лариса кивнула.

«Мне было всего четыре года, но я оказалась заперта с ней в квартире. Прошло несколько дней, прежде чем кто-то пришёл».

«Как вы думаете, возможно ли принять подобное решение в столь юном возрасте?»

сказала Лариса.

«Я не знаю, — сказала Татьяна, — но я знаю, что для меня это было начало».

Лариса кивнула.

«Кем бы ни были наши родители, — сказала Татьяна, — они с чем-то боролись. Когда я найду дело нашего отца, я пойму, с чем именно».

Лариса кивнула. «Мне всё равно, даже если эта драка будет стоить мне жизни», — сказала она. «Я готова».

Татьяна открыла дверь. Она уже собиралась уйти, но остановилась.

«Если я когда-нибудь обожгусь, — сказала она, — я положу в шкафчик спичечный коробок. Если увидишь, не жди, не ищи меня, беги».

"Бегать?"

Татьяна кивнула. «Беги, спасая свою жизнь».

Татьяна ушла, закрыв за собой дверь.

Лариса подошла к окну и смотрела, как она переходит улицу и садится в машину. В ту ночь она впервые и в последний раз увидела свою сестру.

Или её сводная сестра. Она думала, что одна в этом мире. Мысль о том, что у неё есть семья, кружила ей голову.

И с того дня Лариса с усердием и мужеством настоящего бойца передавала Татьяне информацию. Всё, что слышала, она шла к шкафчику и записывала в блокнот. Она не спеша узнавала самое ценное, делала репортажи об иностранцах, бизнесменах, российских политиках, и постепенно Татьяна направляла её к тому, что ей было нужнее всего.

По большей части это были мелочи. Она не представляла, как Татьяна сможет использовать всё это. Но она всегда знала, что рано или поздно ей достанется что-то действительно важное.

И когда это произойдет, она будет готова.

Она не предполагала, что сначала что-то случится с Татьяной. Теперь она поняла, что всегда отказывалась даже думать о возможности сожжения Татьяны. Это было нелогично. Татьяна играла в ещё более опасную игру, чем Лариса. Они обе знали, что рано или поздно с кем-то из них что-то случится. Лариса всегда допускала лишь то, что её очередь будет первой.

Мысль остаться без Татьяны была хуже мысли о том, что меня поймает ГРУ.

Она остановилась и вытащила из кармана коробок спичек. На нём было написано слово «Европа» , а внутри, ручкой, – номер московского телефона.

число.

Она знала, что означает этот коробок. Он означал «беги».

Но номер телефона… Татьяна никогда не упоминала об этом.

Она перешла улицу и подошла к отелю, где швейцар в черном пальто и цилиндре открыл ей дверь.

Тепло вестибюля обдало её. Она глубоко вздохнула и огляделась. Там был шикарный бар, но он был закрыт. Справа от неё находилась стойка регистрации и консьерж, а через вестибюль – лифты. Прямо перед лифтами стояли несколько старомодных телефонов-автоматов. Лариса подошла к ним и опустила монету. Она набрала номер на спичечном коробке и стала ждать.

Записанный голос велел ей подождать, пока её перенаправят, и она услышала щелчки и гудки аналогового соединения. Гудок сменился непрерывным писком, словно линия отключилась, и Лариса ждала, затаив дыхание.

Если это не сработает, она останется одна. Ей придётся бежать из страны, не оглядываясь назад. Она никогда не узнает, что случилось с Татьяной. Она даже не будет знать, жива ли она.

Это был ее последний шанс, последняя тонкая нить, связывающая ее с единственной семьей, которая у нее была во всем мире.

И тут раздался голос.

13

Татьяна услышала шорох у двери своей спальни, подошла и резко распахнула её. На пороге стоял пушкинист в носках и трусах, с расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки.

«Что ты делаешь?» — спросила ошеломленная Татьяна.

«Я… я не знаю».

"Кто ты?"

«Я же тебе за ужином рассказал».

Она посмотрела на него. Непонятно, как кто-то мог следовать за ней из Москвы. Она была слишком осторожна. К тому же, убийцы из ГРУ так не действуют.

«Я же говорила, что я замужняя женщина», — сказала она.

«Я подумал, что смогу помочь вам подготовиться к завтрашнему собеседованию».

«Лучшая подготовка — это сон», — сказала Татьяна.

Она не хотела убивать этого человека, но сделала бы это, если бы он продолжал в том же духе.

«Я знаю», — сказал мужчина. «Мне жаль».

«Я закрою эту дверь», — сказала Татьяна, — «а вам лучше найти кого-нибудь другого, кто сможет вас беспокоить».

Мужчина кивнул.

«Если я снова тебя увижу сегодня вечером, я устрою неприятности».

Кажется, он понял послание.

Она закрыла дверь и вернулась в кровать. Ей было не по себе. Мужчина её беспокоил. Он был странным. Жутким. Из-за таких мужчин женщины не путешествовали одни. Она подошла к окну и отдернула занавеску.

Единственная лампочка уличного фонаря освещала узкую улочку. Напротив был бар, и, похоже, внутри всё ещё находились несколько мужчин. Снаружи ждали два ветхих такси. Водители курили на своих местах, двигатели работали, и они переговаривались через открытые окна.

Татьяна задернула штору и закурила. Она села у окна и смотрела, как пьяный, спотыкаясь, выходит из бара и садится в такси. Утром она покинет эту страну, возможно, навсегда. Это был её дом, её Родина, её родной край. Она думала о том, чего будет не хватать. О мелочах. А их было не так уж и много.

Она уже собиралась вернуться в постель, когда услышала писк из рюкзака. Она мгновенно замерла, сигарета застыла в сантиметре ото рта.

Когда сигнал прозвучал во второй раз, она встала и схватила рюкзак.

Она нашла телефон и посмотрела на экран. Она подошла к двери и проверила, ушёл ли мужчина. Он ушёл. Она подошла к окну и выглянула наружу. Всё было так же, как и прежде.

Она нервно ответила на звонок.

«Татьяна», — раздался обеспокоенный голос.

Это была Лариса. Она часто дышала. «Татьяна», — снова прошептала она, заливаясь слезами.

«Лариса, это я».

«О, слава Богу».

«С тобой все в порядке?»

«У меня есть информация», — сказала Лариса дрожащим голосом.

Она говорила что-то себе под нос, и Татьяна испугалась,