"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

чем повергала в состояние прострации судей и прокуроров в судах маленьких подмосковных городков. Обожала насмехаться и давать прозвища. Была остра на язык, свободно говорила по-английски, в литературе предпочитала смурных античных классиков типа Аммиана Марцеллина и Авсония, была слегка помешана на античной мифологии и даже писала книги! Опубликовала три детективных романа, разошедшихся моментально приличными тиражами и сразу ставшими известными, где густо сплетались саспенс, мистика, секс и кровь, а главными героями выступали лихая адвокатша, телохранитель и майор полиции.

Более разных людей, чем Лиза Оболенская и Вальтер Ригель трудно было себе представить. Но в различии их характеров, видно, и заключалось то, что этот союз был таким страстным и непредсказуемым.

На взгляд Кати, Лизе Оболенской при всех ее достоинствах и талантах не следовало забывать и о своих недостатках, а она легкомысленно отметала их в сторону. Ей не помешало бы еще многому поучиться в жизни, попробовать, например, смотреть на окружающий мир не столь категорично и критично. И просто быть более доброй к людям. Особенно к тем, которые любят ее.

– Привет, – поздоровалась Лиза Оболенская с Катей. – Вот и мы. Это Герда – теперь вы тоже знакомы.

Катя кивнула Герде Засулич. Та выглядела какой-то подавленной, сосредоточенной на своих мыслях. О чем они? А Лиза Оболенская, напротив, была весьма деловита. В кафе она сняла жакет от брючного костюма и осталась в зеленом топе без рукавов. Он шел к ее рыжим кудрявым волосам. На шее золотая цепочка, на губах яркая помада.

– Так в чем дело, Катя, зачем вы нас позвали сюда так срочно? – спросила она. – И вообще, я не понимаю, какая у вас сейчас роль в этом деле об убийстве?

– Меня Кабанова попросила найти убийцу ее сына.

– Вас? – Лиза усмехнулась. – И вы его активно ищете? И получается у вас это?

– Нет. – Катя – сама честность с этой насмешницей. – Но я пытаюсь. Вы профессиональный юрист, Лиза, вы понимаете, что в такой ситуации одной из подозреваемых прямо или косвенно является ваша подопечная Герда. Герда, и вы это понимаете, да?

– Понимаю. Но я ни при чем. И весь гражданский экологический комитет, вся наша организация ни при чем. Мы ненавидели Алексея Кабанова – не скрою, мы против него боролись. Против стройки мусорозавода. Но никто из нас не убийца. Мы экологи, – ответила Герда равнодушно и каким-то тусклым голосом, словно снова думала о чем-то своем.

– Между прочим, для Кабановой вы, Герда, где-то в самом конце списка подозреваемых.

– Любопытно, – отметила Лиза Оболенская. – А кто вверху списка?

– Кабанова своих кандидатов в убийцы постоянно тасует, но вот для официального расследования поначалу первым кандидатом в убийцы стал брат убитого Петр. Вы, кстати, с ним незнакомы?

Герда и Лиза переглянулись.

– Если вам что-то известно, лучше это не скрывать, – дала совет Катя. – Скажите мне сейчас. Потому что когда это выплывет, возможны самые разные толкования – вы понимаете, о чем я.

– Нам ничего неизвестно, – ответила Герда.

– Ну… дай мне минуту подумать. – Лиза подняла руку, сделала изящный жест. – Все равно ведь это выплывет.

– Что? – спросила Катя.

– Насчет Пети Кабанова.

– Лиза! – воскликнула Герда.

– Я только хочу спросить вас, Катя, сначала. Вам-то какой интерес заниматься всем этим? – Лиза проявляла свое известное любопытство. – Вы хотите написать статью об этом деле?

– Возможно, если найду убийцу.

– Желаете написать о мусорном заводе, о митингах, о протестах? – Герда тоже смотрела на Катю удивленно. – Вы? Но вы же из правоохранительной системы. Сейчас даже по телику слово «протесты» не упоминают. Можно со смеху покатиться – страус спрятал свою голову в песок и выставил пышный зад. А вы хотите об этом написать открыто?

– Объективно и с разных сторон. И под разным углом зрения.

– Эту статью не напечатают ваши полицейские медиа.

– Есть другие издания, интернет.

– Вас уволят.

– Герда, вы обо мне не беспокойтесь, – мягко успокоила ее Катя. – Вам в сложившейся ситуации надо подумать о себе. Алексей Кабанов убит. Говорят, он получал угрозы. Да и на митингах его проклинали, желали ему сдохнуть скорее. Но, как ни странно, у его матери Кабановой вы пока в самом конце списка, надо там и остаться. Я вам не враг. Вы сами должны быть заинтересованы – вы и ваш экологический комитет, чтобы настоящего убийцу изобличили. Чтобы с вашего экологического движения были сняты все подозрения. Так что подумайте. Если вы что-то знаете или кого-то подозреваете, то…

– Да они сами его убили, – сказала Герда. – Эти его, с кем он якшался, кого нанял, кто к нему приставлен был сверху.

– Кого вы конкретно подозреваете?

– Никого. Не стану я без доказательств кого-то обвинять.

– Так что насчет его младшего брата Пети? – Катя вернулась к тому, с чего начали.

– Уж его точно можно из списка подозреваемых исключить, – объявила Лиза Оболенская.

– Почему?

– Потому что он брата своего не переваривал. И все это прекрасно знали. Не станет убийца так себя вести – сразу, чтобы его на карандаш взяли.

– А в чем была причина их неприязни?

– Что-то личное, он нам не говорил.

– Вам? Так вы с ним общались?

Лиза и Герда опять переглянулись.

– Выплывет. Они поднимут финансовые документы. Банковские переводы. Это же прямой след к нам, к тебе, к экологическому комитету, – тоном бывалого адвоката заявила Лиза Оболенская. – Лучше самим об этом заявить.

– Петя финансировал наше движение против мусорного завода, – сказала Герда. – Деньги нам перечислял из своих личных средств.

– Он давал деньги против стройки своего брата? – Катя такого не ожидала.

– Да. С самого начала, как митинги пошли. Сам явился к нам в комитет. Сказал – я на вашей стороне. Перевел нам крупные суммы. Чтобы мы начали кампанию в прессе, привлекали сторонников.

– А он объяснил как-то свою позицию?

– Сказал, что… это братцу как серпом по яйцам. Это его слова. Сказал, что хочет, чтобы Лесик мучился, психовал. Пете на наше экологическое движение наплевать. И на мусорозавод тоже. И на стройку, и на город, на его жителей и на все наши тревоги и страхи. Он не поэтому нас поддерживал и финансировал. Он хотел насолить, навредить брату. Между ними была какая-то вендетта. И он не убийца. Он хотел, чтобы все это – протесты, митинги – продолжалось как можно дольше, понимаете? Чтобы Лесик мучился, вертелся, как уж на сковороде. Это тоже его слова. Поэтому Лесик нужен был Пете живым, а не мертвым.

– Когда митинг разогнали, – подхватила Лиза Оболенская, – на следующее утро Петя приехал в комитет. Герду из полиции отпустили – у нее же дочка малолетняя, задерживать