Черная бабочка страсти - Анна Аксинина

– В такую даль, в Новосибирск? Зачем?

– К Татьяне, матери Арсения. Когда Лизе было 12 лет, умерла её бабушка, мать Беллы. И 3 года они жили в Новосибирске со второй бабушкой, той самой Татьяной.

– А у меня папа родом из Новосибирска, там родня его живет, мы к ним ездили.

– Ну, а мы никогда не ездили в Сибирь. От Арсения не было ни слуху, ни духу. А вот, когда Лиза была уже в 9 классе, Арсений вдруг вернулся в Москву.

– Наверное, вспомнил, что дочке надо будет в ВУЗ поступать, и родственники-преподаватели, особенно, профессора, могут помочь, – вставил Александр Михайлович.

– Может, так, Саша, а, может, и нет. Это как-то было связано с бизнесом. Он снова нашёл себе место на «Мосфильме», не знаю точно, по снабжению. Мы за это время переехали в новую квартиру, сменили адрес, Арсению пришлось нас разыскивать. Но он навел справки – и вдруг возник на пороге с хорошенькой худенькой девушкой-подростком. «Здравствуй, Тоня, узнаешь, кузена из Подмосковья?» Так мы заново познакомились и породнились.

Арсений стал вести себя скромнее, а Лиза нам всем очень понравилась, девочка воспитанная и всесторонне развитая, в школу на год раньше поступила. С Настей, несмотря на разницу в 10 лет, они сразу подружилась. И на базу отдыха вдвоём ездили, Арсений путевки покупал.

– Да уж, натерпелась я в роли дуэньи! – Вспомнила Настя. – За Лизой табуном ходили взрослые парни, а она была – дитя-дитём. Один жгучий брюнет пригласил её ночью с горки на санках кататься. Пришлось и мне не спать, тащиться с ней, приглядывать.

– Арсений, как будто и не было перерыва в отношениях, снова стал родниться с нами. А Лизу часто подкидывал нам из-за своих постоянный разъездов. Она у нас проводила почти все каникулы и праздники. Вот с тех пор мы о Лизе знаем практически всё. В этом альбоме она прочти на каждой странице. Марина, возьмите их с собой, посмотрите дома. Лиза – девочка безусловно талантливая, но ещё и упорная, очень любит свою архитектуру, и вообще – искусство. А ведь она ходила тестироваться по профориентации, колебалась в выборе между архитектурой, живописью, иностранными языками и танцами.

Танцами?

– Да, она прошла кастинг в ансамбль испанского танца, но потом передумала.

– Действительно, то, что Лиза – разносторонняя личность, очень украсит статью, – вспомнила Марина о поводе беседы. – Кстати, а что стало с тем, первым ребёнком Беллы?

– Даже не представляю. Арсений избегал говорить об этой девочке. Либо она погибла в той же аварии, либо её взяли другие родственники, Веретенниковы. Но для вашей статьи о Лизе это же не имеет значения?

Марина подумала, что как раз родственники в этом деле могут играть очень важную роль, но послушно наклонила голову, соглашаясь. И тут увидела свои часы! Скоро голодный Андрей с работы приедет, об ужине для него и гостей – ни слуху ни духу, ребёнка чужая тётя выгуливает, а хозяйка дома попивает чай в Москве! Скорость, с которой Марина попрощалась и ушла от Вешняковых, граничила с неприличием. То, что она не взяла свою машину, сыграло на руку, метро и маршрутка дали ей необходимый час времени до приезда мужа.

***

Марина встала раньше всех и успела поработать над статьей для серии об увлечениях молодежи. Речь в этот раз шла о «йо-йо» – китайских вращающихся катушках на веревочке. Марина через Интернет разыскала расписание тусовок и в мае посетила 3 из них. Текст был практически готов, и с утра лёг очень хорошо. Марина отобрала 5 лучших фотографий из двух десятков снятых на собраниях любителей йо-йо в разных парках и на площадке у метро. Она соревновались между собой, проводили мастер-классы, продавали и покупали атрибуты: сами йо-йо, чехлы и сумки для них, значки, кепки и майки с символикой йо-йо. Андрей был поражен массовостью фанатов этого, как он считал, чисто циркого искусства. «Да это же целая субкультура! Может, так и назовешь – «Субкультура йо-йо?» – «Нет. Первое слово будет «мастерство» или «искусство». Так понятней».

Она отправила готовый текст на ящик редактора с пометкой «Готово – в номер», посмотрела почту. Ей пришло приглашение на участие в конкурсе «Семья – моя крепость» для журналистов, пишущих о семье, о воспитании детей. Почему бы и нет? Марина много писала статей (а Андрей их публиковал) на эту тематику. Надо только подумать, что выбрать: цикл о беременности и родах, историю потерянной усыновленной девочки или совсем свежий материал о лечении детей с ДЦП катанием на лошадях. «Наверное, последнее. Если и не стану лауреатом, кто-то получит полезную информацию».

Дальше работа Марина оборвалась, потому что проснулся Саша, на этот раз с улыбкой, и захватил мамино время до самого обеда.

Андрей, как и думала Марина, с радостью остался дома. Сопровождать Марину в гости к незнакомой женщине, только что потерявшей дочь, у него не было ни желания, ни сил. Маша с Олегом уже сидели в машине, а Марина ещё отдавала мужу последние распоряжения.

– Поменьше компьютера. Поспите, погуляйте. По сигналу таймера завари Сашеньке кашу «Пять злаков». Яблочко дай кусочком, но не больше четверти…

– Ты ещё спички спрячь. Да, что я – в первый раз сынулю вижу? Иди-иди, моя благоверная, все будет хорошо.

– А ещё никого не впускать и Лизу за ограду не выпускать.

***

Собравшись с духом перед дверью квартиры, Олег решительно позвонил.

– Здравствуйте, Нина Сергеевна! А мы зашли к вам спросить, не надо ли чем-то помочь? Может, вы помните нас? Мы встречались на открытии выставки. Я – Олег, а это Маша и Марина. Мы дружили с вашей Инной, а сегодня – поминальный день.

Олег в любых обстоятельствах был очень обаятелен, Его синие глаза, даже за стеклами очков, производили на любую женщину прямо-таки магическое действие. Нина Сергеевна даже улыбнулась ему, только улыбка вышла грустная. Марина поразилась, как сильно состарило горе эту, и так немолодую женщину.

– Конечно, заходите, ребятки! Я рада, что Ниночку помнят её друзья. Только не знаю, осталось ли, чем помянуть. С утра наши цирковые приходили, потом соседи и ещё студенческая компания Нины. Часа два прошло, как они ушли. Хорошие девчата, всё убрали, вымыли.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, и мы всё за собой приберем. А для стола мы принесли всё, что полагается.

В комнате на серванте стояла большая фотография Инны Верента в рамке с черной лентой