Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«У них не будет выбора, — сказал президент. — Они так долго были номером один, что на кону будут их престиж и честь».

«Американцы не будут воевать из-за двух зданий», — заявил Медведев.

«Это не просто два здания, Михаил. Это символы США.

Мощь, гегемония США, весь послевоенный мировой порядок. Эти два здания доказывают, что Америка выиграла холодную войну.

«Это два здания», — повторил Медведев.

Президент затянулся сигарой и выпустил длинное облако дыма.

Он покачал головой.

«Нет смысла делать эту атаку более провокационной, чем это необходимо», — сказал он.

Михаил закурил сигару. Он поднял взгляд.

«Всё это — провокация, сэр».

«Михаил, я хочу убедиться, что это не приведет к тотальной реакции»,

сказал президент.

«Ты не доверяешь моему суждению?»

«Не тогда, когда ставки так высоки», — сказал президент. «Мы должны гарантировать, что они не начнут войну за свою честь. Мы должны дать им возможность отступить. Способ сохранить лицо, когда они не смогут нам противостоять».

«Но вся суть в том, чтобы заставить их потерять лицо».

«Мы все равно это сделаем, но с политической точки зрения нам придется дать им возможность уйти.

Иначе они раскусят наш блеф. Я, блядь, знаю, Михаил.

Медведев пожал плечами. «Может, вы и правы», — сказал он.

«Мы делаем так, чтобы это выглядело как теракты. Скажи Ин то же самое».

«Все будут знать, что мы за ними стояли», — сказал Медведев.

Президент улыбнулся. «Именно так», — сказал он. «Они это знают, и мы это знаем, и общественность во всем мире это знает, но официально мы все заявим, что это были террористы, и что мы сотрудничаем с ними, и таким образом они будут избегать войны».

Медведев пожал плечами. «Хорошо», — сказал он. «Если вам от этого станет легче».

«Мне действительно стало легче», — коротко сказал президент.

«Полагаю, — сказал Медведев, — если американскому президенту придется выбирать между тем, чтобы обвинить в терактах террористов или признать, что он слишком боится противостоять нам и китайцам, нет никаких сомнений, какой путь он выберет».

«И мир, — сказал президент, — всё равно будет знать, что Америка отступила. Их господству придёт конец. Эпоха американской гегемонии закончится».

Медведев наклонился вперед и постучал сигарой по золотой пепельнице.

«Я бы сказал, что это повод для празднования», — сказал он.

«Не так быстро», — сказал президент. Он лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты развития событий. «Если в Москве и Пекине планируются два одновременных теракта, американцы об этом узнают».

«Сэр, — сказал Медведев. — Я лично занимаюсь подготовкой. Информация не будет раскрыта».

«Они только что запустили хранилище данных миссии. Я не хочу рисковать, чтобы АНБ узнало об этом».

Медведев усмехнулся: «Компьютер не сможет этого предотвратить».

сказал он.

«Если США узнают об этих атаках до того, как они начнутся, всё это сдвинется с мёртвой точки», — заявил президент. «Китайцы сбегут. Мы останемся одни».

«Хорошо», — сказал Медведев. «Как вы предлагаете нам это предотвратить?»

Президент снова взял в руки фотографию дочери Ин.

«Новый директор АНБ, — сказал он. — У неё ещё и дочь есть».

20

Сергей Сергеевич был российским аналогом лайнбекера. Ростом в шесть футов восемь дюймов и весом около трёхсот фунтов он был не тем человеком, с которым хотелось бы столкнуться. Дело было не только в мышцах, по крайней мере, в наши дни. Он был человеком с аппетитом, и он начал проявляться, но в своё время он был спортсменом.

Он начинал с хоккея с шайбой, затем перешел в борьбу, но нашел свое истинное призвание в соревнованиях по тяжелой атлетике.

Он даже пробовался в сборную России на Олимпиаду 1980 года. Игры в тот год проходили в Москве, и Сергей не прошёл отбор, поскольку тренер установил ему слишком большой вес в рывке. Сергей не смог его поднять, и, поскольку это было его первое упражнение, его итоговый результат был равен нулю.

За этот позор отец избил его ломом.

Спустя неделю тело дрессировщика было найдено в Москве-реке.

Следующие двадцать лет Сергей проработал металлургом, дослужившись до мастера на московском заводе «Серп и молот». Он руководил электролитейным цехом и выпускал трамвайные вагоны для городов Советского Союза и Восточной Европы.

Когда завод закрылся, он устроился охранником к человеку, чьи перспективы были на подъёме. Этого человека звали Михаил Медведев, и он был одним из немногих людей в городе, кто мог сравниться с Сергеем по размеру.

Когда они ездили вместе, они ездили на специально модифицированном Mercedes G-класса. Крыша была приподнята, сиденья сделаны на заказ,

и вместе они весили так много, что пришлось демонтировать и заменить всю подвесную систему.

Сейчас Сергей сидел в «Мерседесе», ждал у здания районного медицинского центра Люблино и наблюдал за детьми, катающимися на коньках в парке через дорогу.

Он увидел, как Геннадий Сурков вышел из парадного входа больницы с зажженной сигаретой во рту.

«Геннадий», — позвал он. «Геннадий Сурков».

Геннадий замер. «Сергей, — сказал он, — что ты здесь делаешь?»

«Расслабься, Геннадий. Я просто хочу тебя подвезти».

«Куда подвезти?» — спросил Геннадий.

Он был напуган, и ему было не по себе. Их босс не имел привычки подвозить людей, особенно когда они проваливали свои задания, и Геннадий знал это как никто другой.

«Просто садись в машину, Геннадий».

Геннадий оглядел парковку. Было несколько машин, но людей не было.

Сергей уже чувствовал, что будут проблемы. Геннадий был опытным убийцей. Он не собирался упрощать задачу.

«Либо ты войдешь мирно, — сказал Сергей, — либо я тебя приведу».

Рука Геннадия была на перевязи. Он был в хорошей форме, атлетичен и бегал гораздо быстрее Сергея, даже несмотря на травму. Он также был безоружен. Сергей знал об этом, потому что в этом медицинском центре были металлоискатели.

Сергей ждал, и когда Геннадий бросился бежать, он вытащил из-под пальто пистолет и выстрелил три раза. Геннадий оказался быстрее, чем ожидал, и каким-то образом сумел увернуться от пуль и отпрыгнуть за невысокую стену, чтобы укрыться.

Сергей смотрел на стену, но Геннадий не появлялся.

«Чёрт», — пробормотал он. Он ненавидел, когда его заставляли бежать.

Он вернулся в «Мерседес» и развернулся перед входом в больницу. Он проехал вдоль стены, набирая скорость по мере приближения к краю парковки, затем резко затормозил, объехав стену и перегородив себе путь. В этот момент Геннадий