Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

скажу». Боялись. Искать убийц было бесполезно — это могла сделать любая группировка. За одного лидера мстили всем «миром», а бандиты, забыв о принципиальных разногласиях, объединились ради мести с ворами.

Случившееся заставило под другим углом зрения взглянуть на два убийства, совершенных в конце сентября. В разных местах, в разное время, при разных обстоятельствах погибли двое работников Бутырской тюрьмы. Одного ограбили, второй заступился за свою жену, которой в его присутствии угрожали изнасилованием четверо грузин. Убийцы и в первом, и во втором случае с места преступления скрылись бесследно. А общим с жертвами теракта у них было то, что они имели несчастье дежурить у карантинных камер в ночь, когда умер беляевский главарь. И шестеро убитых в ту ночь находились в той же камере... Не могло ли это быть одним растянутым во времени и холодно рассчитанным актом мести? Если так, то кто станет следующей жертвой бандитского произвола? Странно одно: в камере в ту ночь было двенадцать человек, одиннадцать из них погибли. Один остался без внимания, хотя и не пытался скрыться.

У экспертов, исследовавших останки, временами волосы дыбом вставали, когда они устанавливали, каким пыткам и истязаниям подверглись четырнадцать жертв при жизни. Судмедэксперты — люди бестрепетные, повидавшие на своем веку много такого, чего рядовой гражданин и в фильме ужасов не увидит, но и они с таким изуверством столкнулись впервые.

Поздно ночью в опустевшем здании на Петровке, в кабинете, за одним столом друг против друга сидели два человека, в свое время давшие негласное указание физически уничтожить скользкого подследственного Артура Свиридова. Они не сомневались в том, кто станет следующей жертвой. Опасность подползла слишком близко, плескалась у колен, тянулась к горлу смертоносными щупальцами.

Они не смотрели друг на друга. В возникновении цепной реакции убийств, потрясших город, была и их вина. Думая убить пчелу, они сунули палку в улей, казавшийся брошенным, — а оттуда вылетел рой. Мало того, все говорило за то, что они своим опрометчивым указанием спровоцировали представлявшееся до той поры невозможным объединение разобщенного криминалитета. Нашлась-таки рука, связавшая всех в одну упряжку... Налицо был беспрецедентный факт слияния русских группировок с кавказ-скими: на почве мести забылись даже межнациональные раздоры. В терроре они участвовали совместно и с равной охотой.

Это была страшная осень. В прессе многие обозреватели удивлялись: откуда в России появился настолько хорошо развитый рэкет? Ведь совсем недавно к нашим доморощенным рэкетирам относились с легким презрением; милиция, казалось, держала ситуацию под жестким контролем. Еще год назад достаточно набрать спасительное «02», и хамы-налетчики спешили скрыться. Невиданной силы взрыв криминальной активности заставил отказаться от привычных стереотипов. В большинстве случаев милиция оказывалась бессильна укротить взбесившихся бандитов.

Криминальный мир мутировал с такой же скоростью, как и вирус гриппа. Чернобыль, что ли, на них так повлиял? Криминалитет менял методы «работы», будто сбрасывал старую змеиную кожу. Буквально на глазах возникали

И расцветали новые группировки, их громили, но проку от этой суматошной ловли блох не было. Слезала с основы, уходила в небытие шелуха, и с каждым новым содранным слоем все отчетливее проступал костяк. Вслед за волной мелкой шушеры, будто со дна моря, поднимались мощные, прекрасно организованные структуры, выбирались из коконов черно-кровавые бабочки, раскрывали зловещие крылья...

И вот эти-то стальные структуры, до сих пор привлекавшие внимание чье угодно, только не правоохранительных органов, в короткие сроки убедительно доказали: забавы итальянской мафии — детские игры по сравнению с тем, чем занимается мафия русская. Подняли головы, вышли из тени самые страшные и прославленные авторитеты Москвы. Долго они ждали своего часа, часа своей власти. И при свете дня как-то разом обнажился истинный размах их деятельности: они опутали своей паутиной все, до чего дотянулись, они проникли в высшие эшелоны власти, сгноив все здание. Тонкие, но крепкие ниточки сетью накрыли страну, уверенно протягивались за границу. Мафия — именно мафия! — на поверку оказалась значительно более грозной силой, чем можно было рассчитывать. И оставалось только растерянно вопрошать: когда? Ну когда успела сформироваться и настолько окрепнугь эта зараза?

Никогда еще рэкет так не свирепствовал, как в ту осень. Москва задыхалась от наплыва преступников, оружия в ней было столько, что никто уже не удивлялся количеству пациентов с огнестрельными ранениями в московских больницах. Налеты, погромы... Горели склады кооперативов и ряды коммерческих палаток, падали люди, сраженные киллерами, гремели выстрелы на кровавых «разборках», проводившихся уже открыто, прилюдно, безо всякого стеснения.

Сколько угроз выслушали в ту осень следователи, работники отделений милиции и РУВД! Сколько покушений произошло... Рэкетиры держались все более и более вызы-вающе, по улицам ходили хозяевами; подследственные откровенно издевались, уверяя, что все равно найдут способ избежать наказания. Но так вела себя мелочь, а крупная рыба просто разрывала сети и уходила меж пальцев, как

Вода сквозь сетку решета. Это был кошмар, повторявшийся изо дня в день.

В начале декабря с диагнозом «алкогольный делирий» (в простонародье — белая горячка) в больницу угодил один из тех двоих, кто отдал приказ вершить самосуд... Врачи не сумели спасти ему жизнь. И через неделю после этого в своей квартире, в ванной комнате, был найден мертвым второй участник того «заговора». Он вскрыл себе сонную артерию.

Перед смертью он написал письмо, где указывал истинную причину гибели Артура Свиридова, принимая всю ответственность за это злостное злоупотребление служебными правами на себя, и просил одного — ничего не объяснять его семье. Жена самоубийцы сообщила, что последние две недели ее муж вел себя крайне странно, маялся бессонницей и обращался к психиатру. Однако тяжелого расстройства психики врач не обнаружил. И вот — результат...

Странно, но после этих двух смертей криминальные костры стали затухать. Может', наступившая зима охладила ныл бандитов, а может, их жажда мести была'удовлетворена. Как бы то ни было, всплеск преступности пошел на спад. Рэкетиры вновь закопались в шелуху, ушли в тень лидеры, «разборки» приняли привычный вид. И только одно осталось неразгаданным: стихийным был этот всплеск или чей-то холодный злой гений программировал поведение сотен людей, будто написал сценарий для театра марионеток?...

КОМУ БЫЛ ВРЕДЕН КОМПРОМАТ

Валера лениво поднимался по лестнице. Вот везет же этому подъезду — как зима, так лифт ломается. В эту зиму стабильно два раза в неделю ломался, в ту... Правда, Валера точно не знал, с какой частотой лифт выходил из строя в прошлую зиму, потому что тогда жил в другом месте. Зато в лом году — пардон, в прошлом, потому что наступил январь — подвернулась уникальная возможность купить квартиру. Законом