Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

Раиса вернулась домой. Сашка вроде бы скучал без нее, злился на весь белый свет. Помирились быстро, но больше она к нему не переезжала. Ночевали друг у друга, по большей части он у нее, но вместе нежили.

— Ты с Раисой поссорился, что ли?

Саша кивнул.

— Надоело. У меня терпение не бесконечное. Вот всем она хороша, кроме одного — постоянно сравнивает меня с Артуром. Нет, при жизни я его уважал, я со всем почтением отношусь к его памяти, но дальше так невозможно! Ежедневно, по поводу и без повода — Артур. А я-то кто? Я ей зачем? Я ненавижу, когда из меня пытаются кого-то сделать. Вот выбрала себе эталон и примеривается, будто оценивает меня. Да, я далеко не идеал, и что с того? Я же не могу и не хочу стать Артуром только потому, что ей этого захотелось! Я — это я, я сам по себе. Почему она в упор не видит именно меня? И первый раз мы поругались из-за этого, и потом... Ну ладно, в конце концов мне вроде бы удалось втолковать ей, что не стоит этого делать, что мне это дико неприятно. Но что она сегодня отколола! Я, как белый человек, приезжаю к ней с цветами, выбираю подходящий момент, говорю, мол, не пора ли нам оформить наши отношения в официальном порядке. И что ты думаешь? Она отвечает без задержки: «Хорошо, я согласна при одном условии — ты забудешь про криминал». — Сашка сделал выразительную паузу. — Я выпал в осадок. Ее, конечно, можно понять: потеряв Артура, она боится и за меня. Поэтому я как можно спокойнее объясняю, что не могу этого сделать по многим причинам. Во-первых, не хочу. Во-вторых, от меня зависит судьба многих и дел, и людей, я не могу просто так взять и все бросить в угоду ей. В-тре-тьих, если я все же это сделаю и меня не убьют свои же — а закон есть закон, — то точно не смогу жениться. Я не буду в состоянии обеспечить семью материально. Я еще не закончил институт, работы у меня нет, жене я работать не позволю, а на мою стипендию вдвоем не проживешь. Дохлый номер — она уперлась на своем. Припомнила мне все

Мои старые грехи, опять Артура приплела... Моего самообладания хватило только на то, чтобы сказать «до свидания» и уйти. И что дальше?

— Честно говоря, я ничего тебе посоветовать не могу.

— Я знаю. Я не прошу совета, я сам себя вслух спрашиваю. И ведь знаю, что через неделю она позвонит, опять помиримся. Зачем? А черт его знает... Она мне все нервы истрепала, я жениться собирался только для того, чтобы иметь определенность в этом отношении. Теперь-то, конечно, меня в загс трактором не затащишь — на фига мне сдались такие головные боли. Она же меня до смерти пилить будет... И знаю, что все равно прощу ее. Влюбился я, что ли? Что-то не так я себе это рисовал.

- Все может быть. У всех ведь по-разному.

Из ванной вылез Витька с мокрой головой. Валера позвал его:

— Э, Вить, ты в каком состоянии?

— Я срочно трезвел. По-моему, получилось, а то у меня уже соображалка барахлить начала. Знаешь, у тебя дома вода вроде мокрее, чем у меня.

Сашка отвернулся, сдерживая смех. С мокрой головой Витька выглядел гораздо потешнее, чем с «ирокезом»; его, однако, это не смутило, он деловито протопал на кухню и, ежась, протянул руки к горящим конфоркам газовой плиты.

— Чаю себе налей, — посоветовал Валера, - сразу согреешься. И выкладывай, что ты разнюхал.

— Я для этого и трезвел. Сами понимаете, заплетающимся языком много не скажешь, как бы ни хотелось.

— Ох, Витька, какой же ты многословный, — поморщился Саша. — Может, как разведчику и программисту тебе и нет цены, но слушать тебя невозможно: трижды спятить успеешь, пока ты до сути доберешься.

— Я коротко, — пообещал Витька. — Только с начала, потому что это важно. В общем, Раису я не знаю, но все остальные твои бабы — дряни.

— Выкопал новость, — не удержался от ехидного замечания Валера.

— Нет, это новость, — упорствовал Витька.

— Ну и что? — равнодушно спросил Сашка. — Это кого-нибудь касается? С кем хочу, с тем и сплю.

— И спи на здоровье. Что вы меня сбиваете? Дело сказать хочу, — возмушался Витька.

Сашка развеселился. То ли водка положительно сказалась, то ли Витька невольно сыграл роль шута. И, судя по всему, именно делами ему в его законный выходной зани-маться не хотелось. А так всегда — Валера не помнил случая, чтобы выходной прошел спокойно. Как назло, именно в часы отдыха происходило что-то экстренное, все ругались четырехэтажным матом, но — ничего не поделаешь.

— Короче, началось все летом. Нет, началось гораздо раньше, но я влез в игру летом, точнее, в конце весны, — начал рассказывать Витька, демонстративно отвернувшись от насмешливо прищурившегося Саши. — Это еще до того было, как вы на Кавказ слиняли. Ездил и вы как-то на Ленинский проспект, и я уже не помню, что я там делал, но случайно оказался на положении постороннего зрителя. И засек знакомую фигуру, которой там не должно было быть. Ба, думаю, где-то я эту телку уже видел, и не один раз. Ну, ладно, по идее, видеть ничего не могла и запросто могла случайно мимо проходить. Я не обратил на это особого внимания. Потом вы вернулись с Кавказа, и в октябре я опять вижу ее! Странно, думаю, нехорошее совпадение. Но когда я ее увидел в третий раз — и с фотоаппаратом, — я понял все. Следит, сука.

— Ясно. — От игривости Матвеева не осталось и следа, он весь подобрался. — И кто же эта бесстрашная охотница за нашими головами?

— За твоей, — поправил Витька. — Мы ей не нужны. Ей нужен сэр Кровавый Цезарь, она бредит им. А он не ждет от нее ничего дурного и пребывает в наивной уверенности. что она о нем ничего не знает. Это Таня Кудрявцева.

— Танька?! — Саша подался вперед. — Вот уж действительно в последнюю очередь на нес подумал бы... Ну, овца — додумалась! И что конкретно ей от меня нужно?

— По порядку. Значит, засек я ее, но надо же поподробнее все узнать! Я раздобыл ее