Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

По идее, жилплощадь позарез была нужна Соколову, по сей день прописанному в общаге, но Мишка хотел трехкомнатную, а в этой комнат было две, причем одна — совсем крошечная. Поэтому ближайшим соседом Матвеева стал Валера, который оказался поскромнее в запросах.

Сашка немедленно извлек выгоду из такого соседства. Они установили еще одну дверь, общую, отгородив свои квартиры от лестничной площадки и выделив себе маленький тамбур. А выгода заключалась в том, что на звонки к тамбурной двери подходил только Валера. Матвеев заполучил дополнительную охрану (основная в лице Дмитрия снимала квартиру этажом ниже).

Всем нравилось Валере его новое жилище, кроме одного—уж больно часто ломался лифт. А этаж, как-никак, седьмой...

На лестнице сидела скрюченная фигура. Острые коленки торчат выше ушей, между ступней — ополовиненная бутылка пива. Заслышав шаги, человек поднял голову, и Валера встретился с невыразимо грустным взглядом панка Виктора.

— Ты чего здесь сидишь?

— Тебя жду, — хмуро отозвался Витька.

— Мог бы к Мишке зайти, мы там всей толпой с утра обитаем.

— Да ну... Может, у вас свои дела.

— Не, в карты играли. А потом Мишку на разговоры прорвало, он опять загрузил всех идеологией под завязку. Я и ушел-то потому, что мозги раком встали.

Валера открыл дверь, кивнул Витьке — мол, заходи. Разделись, протопали на кухню. Витька за время общения с командой Цезаря здорово изменился, его оригинальность стала менее вызывающей, зато ума явно прибавилось. Летом он постригся — попрощался с панковской молодостью, — к зиме отрастил не гребень, а просто гриву. На данный момент Яковлев считал его лучшим работником разведблока и самой большой надеждой.

— Сашка тоже сейчас у Мишки? — зачем-то спросил Витька.

— А что?

— Да я с водкой пришел, а он вроде запрет на это дело наложил.

— Не совсем. Если ты ужрешься и пойдешь куролесить, то он применит какие-то санкции. Если «залетишь» по пьяни, то штраф, если не «залетишь», но попадешься ему, то по морде даст. Если не попадешься, то ничего не будет.

— Если, если... С понтом, ты пить не будешь?

— Кто тебе сказал? Но я не ужрусь.

— А есть риск, что Сашка зайдет?

— Определенная вероятность есть. Но вообще-то мы его до утра не ждем — он к Раисе поехал.

— Слушай, я тут сплетню поймал. Правда, что ли, он женится? — Выражение лица у Витьки почему-то было испуганным.

— Трудно сказать. Собирается, думает, но точно еще неизвестно. По крайней мере, от него я об этом не слышат. Тебя-то это почему волнует?

— Да ну, такой хороший парень. Зачем ему жениться?

Валера расхохотался:

— Вить, мы все этим переболели. Типа того, что курица не птица, женщина не человек. Чушь это, потом сам поймешь. И то, что жена не нужна, когда вокруг баб полно, тоже ерунда. Не знаю, как насчет жены, но постоянная девчонка, причем одна, необходима. Уверенней себя чувствуешь.

— Но ты-то жениться не собираешься вообще, так?

— Официально, — уточнил Ватера. — И исключительно из-за суеверия. Что до остального, то я один из немногих, кто охотно работает с женщинами. Им, пожатуй, только руководство не стоит доверять — они либо слишком мягкие, либо наоборот. В крайности ударяются. Да и не все мужики с ними считаются, это тоже надо во внимание принимать. Но я тебе скажу одну вещь: нет равных женщине по части хитрости. Когда надо сделать кому-то гадость, спроси женского совета. Мужики до таких тонкостей не додумаются никогда.

— Это да! — неожиданно мрачно согласился Витька.

Решив, что пора переходить от слов к делу, он извлек

Из бездонных карманов своей куртки две бутылки водки, одну поставил на стол, вторую сунул в холодильник. Вдвоем они быстро сообразили закуску, уселись за стол. Валера присмотрелся к бутылке, принюхался: похоже, Витька на

Учился отличать спирт от скипидара, и в этот раз принес водку, а не отраву.

— Ну, жалуйся.

Витька тяжело вздохнул, взгляд его опять наполнился такой скорбью, на какую способны только истинные панки.

— Вот ты говорил, что охотно работаешь с женщинами. А ты хоть представляешь себе, на какие пакости они способны?

— Представляю. Противоядие существует только одно — не общаться с ними вообще. А поскольку свинью может подложить и мужик, то, если хочешь спокойной жизни, уходи в горы или в тайгу и живи отшельником.

— А если вредит собственная мать?

Вопрос повис в воздухе. Витька еще раз вздохнул, брезгливо скривившись, опрокинул в рот вторую рюмку водки.

— Мечту жизни мне зарубила...

— Это что-то новенькое — я не слышал, чтобы у тебя была мечта жизни.

— Ты много чего не слышат. Кстати, напомни мне потом — я та-акую вещь узнал. И тоже — баба пакость готовит.

— Кому?

— Сашке. Но это позже, сегодня, но позже. Это пока не горит, у меня даже не все данные собраны.

— Уговорил. И что учудила твоя мать?

— Убила меня. Наповал. Прикинь, я хотел быть программистом.

— Ты?! Вить, ты на каком курсе техникум бросил?

— На втором. А какая разница — он все равно пищевой. Какой из меня повар? Я пошел-то туда, чтоб мать отстала, мне эта специшгьность на фиг не уперлась. Я сам книжки читал, языки программирования учил... Знаешь, сколько у меня книжек дома? К парню знакомому ходил, у него компутср есть...

— И мать тебе запретила? И книжки отобрала?

— Хуже. Я же компутср хотел купить. Свой, понимаешь? Чтоб стоял на столе в моей комнате, чтоб я на нем извращался столько, сколько хочу. Э, что тебе объяснять? Ты не программер, тебе не понять... Для меня компутср значит столько же, сколько Джульетта для Ромео.

— Вот только не говори, что ты Шекспира читал. Все равно не поверю.

— Не читал. И пока не собираюсь. Я понаслышке знаю. Да что ты прицепился ко мне с этим Шекспиром? Я не на уроке литературы, я про компутер рассказываю. В общем, я как начал с тобой работать, начал потихоньку бабки откладывать. Не все, понятно, часть тратил — с ребятами пивка попить, на баб, по мелочам. Но там много было, в одинаре столько не пропьешь, а поить весь район мне в падло. За два года накопилось, осенью