Мелодия убийства - Валерий Георгиевич Шарапов

* * *

Когда Старостин замолчал, в стакане, который он использовал в качестве пепельницы, лежали уже пять окурков. Зверев, который за это время не закурил ни разу, выждал короткую паузу и спросил:

– Если я вас правильно понял, ваш сын был убит немецким офицером у вас на глазах. Гораздо позже, когда вы встретились со Станиславом Гулько, он показался вам таким же… – Зверев чуть было не сказал «убогим», но тут же подобрал правильное слово: – Несчастным, как и ваш Ромка? Именно поэтому вы и взяли его: дали работу, кров, оберегали от нападок недобрых людей…

– Это случилось этим летом, кажется, в июле, мы случайно встретились на Курортном бульваре. Стас, худой и грязный, сидел на табуретке и просил подаяния. Перед ним стояла глиняная плошка, в которую прохожие кидали медяки, парень казался таким беспомощным и жалким. Он сидел не просто так, он читал вслух стихотворение Есенина…

– Есенина?

– «Песню о собаке»! Это стихи, вот только стихи эти не нравились людям. В мисочке, которая стояла у Стаса под ногами, было лишь несколько медяков. Прохожие, видя этого парня, который хоть как-то пытался добыть себе на пропитание, подходили, чтобы бросить ему монеты, но некоторые, почувствовав дурной запах, кривились и говорили гадости, как тот немецкий офицер, который убил моего Ромку. Это видеть было невыносимо. Я стоял в стороне не больше минуты, и боль в моем сердце росла с каждым мгновением. Когда я услышал последние строки:

И г-г-глухо, к-к-как от подачки,

К-к-когда бросят ей к-к-камень в смех,

П-п-покатились г-г-глаза собачьи

З-з-золотыми звездами в с-с-снег, —

Я понял, что просто обязан помочь этому пареньку.

Зверев вмешался:

– Скажите, а эта болезнь…

– У Стаса, поимо заикания, ярко выраженная форма олигофрении. Такой же недуг был и у моего Ромки. Кроме того, у Стаса, как и у Ромки, есть еще один недуг. Это заболевание называется бромгидроз. Данное заболевание, если по-простому, связано с нарушением работы потовых желез. – Главврач «Эльбруса» потянулся было за очередной папиросой. – Товарищ Зверев, помогите парню! Я не верю в то, что он мог кого-то убить.

Павел Васильевич кивнул.

– Я думаю, что мы во всем разберемся.

– Спасибо! Я отчего-то в вас верю. А теперь, если позволите, я вас осмотрю.

Часть вторая

Юлия

Глава первая

Получив назначение на процедуры, состоящие из массажа, солевых ванн, лечебных грязей и душа Шарко, Зверев наконец-то отправился на завтрак. Старостина, который собирался лично проводить майора до столовой, Зверев попросил не беспокоиться. Завтракать ему пришлось в одиночестве, но это было как раз на руку, потому что, увидав принесенный молодой чернявой официанткой завтрак, Зверев аж присвистнул: заливное из говяжьего языка, бифштекс с зеленым горошком, запеченная груша и смородиновый сок. Навряд ли прочим пациентам санатория предлагают такие изыски. Да уж, благодаря его соседу-динамовцу он теперь и в самом деле стал важной персоной. Вспомнив свое недавнее желание поселиться в отдельном номере, Зверев усмехнулся, решив, что, если бы он попросил об этом Старостина, тот наверняка бы ему не отказал. Вот только сейчас расставаться со своим новым приятелем-динамовцем Павел Васильевич посчитал излишним. «Как же я теперь его оставлю, – рассуждал Зверев, – наш Николай чертовски интересный тип, вот разве что храпит по-медвежьи, но к этому я как-нибудь привыкну». Уничтожив заливное и бифштекс, Зверев съел грушу и, опустошив стакан с соком, собирался было уже встать из-за стола, но его окликнули:

– Понравился ли вам завтрак?

Перед Зверевым откуда ни возьмись появилась администратор обеденного зала Галочка Шестакова.

– Да, все по высшему разряду! Спасибо!

– Может, желаете еще что-нибудь?

– Нет, спасибо…

– Я вижу, вы выпили сок, так, может, выпьете чаю, кофе или еще чего… можно покрепче? Как насчет армянского коньяка?

– Ну уж нет… Еще раз спасибо. – Зверев уже начал злиться от такой навязчивости. Галочка была явно не в его вкусе, но женщина не торопилась уходить.

– Ну что ж… если вам больше ничего не нужно…

И тут его осенило. Женское любопытство и желание посплетничать, вот что ее одолевает. Эта пышная кудряшка явно не прочь почесать язык. Такой шанс узнать что-нибудь новенькое упускать не стоит.

– А знаете, я бы, пожалуй, выпил еще сока! Очень уж он хорош, – поспешил исправиться Зверев.

Галочка буквально бросилась на кухню и вскоре вернулась с полным графином. Поставив его на стол, она снова вопросительно посмотрела на собеседника.

– Присядете? – Павел Васильевич указал на свободный стул, Галочка тут же на него села. – Скажите, Галина, а вы не окажете мне помощь?

– Чем могу?

– Есть несколько вопросов по поводу случившегося…

– Конечно, спрашивайте что хотите.

Зверев не спеша выпил полстакана сока, утер губы салфеткой и деловито поправил галстук.

– Поскольку вы у нас занимаете в данном лечебном заведении столь важную и ответственную должность, я уверен, что вы женщина грамотная и наблюдательная. Это сразу бросается в глаза.

Галочка горделиво расправила плечи и выпятила грудь.

– Полагаю, что это так.

– Итак… Что вы можете сказать про вашего уборщика Станислава Гулько? Как вы, наверное, уже знаете, именно он подозревается в убийстве Глухова и в настоящий момент арестован.

Галочка хмыкнула.

– Я сомневаюсь, что этот дурачок на такое способен.

– Судя по тому, что я слышал про Стасика и его взаимоотношения с персоналом санатория, его многие не любили и даже откровенно издевались. Что, если Прохор Глухов как-то обидел парня, тот затаил обиду и отомстил?

– Ну нет! Говорю же, он дурачок. До такого он бы сам никогда не додумался…

– А что, если не сам? Что, если кто-то подучил парня?

Галочка нахмурила брови.

– Такое я допускаю…

– А кто тогда мог это сделать? Кто ненавидел Прохора и мог желать ему смерти?

Галочка пожала плечами.

– Да кто угодно! Прохор был слепым, довольно суровым мужчиной. К тому же он был очень ревнив. Он ссорился со многими.

– Из-за жены?

– В основном да…

– То есть она все-таки давала мужу для этого повод?

– А как же? Она же такая красотка, многие за ней волочились, как будто других женщин в санатории мало. – Галочка снова выпятила грудь и поправила прическу.

Зверев хлебнул сока и вытер рот салфеткой, чтобы скрыть улыбку.

– Насколько я знаю, одним из поклонников Юлии Глуховой является один из ваших постоянных клиентов, некий Дюков?

Галочка фыркнула.

– Ох уж мне этот Дюков. Большая партийная шишка, а ни воспитания, ни совести. Постоянно нарушает