Читатель предупрежден - Джон Диксон Карр

комната примыкала к спальне мужа, с которой у них была общая маленькая ванная. Теперь обе двери в ванную оказались открытыми. Мина Констебль провела ладонью по лбу, выпрямилась и махнула в сторону ванной комнаты:

– Он был там, заканчивал одеваться. Я сидела здесь, за туалетным столиком. Я еще не приготовилась, поскольку помогала ему одеться, а сама не успела. Все двери были открыты. Он кинул мне: «Я спускаюсь вниз». И это было последнее, что я от него услышала. Я ответила: «Хорошо, дорогой».

Эти воспоминания спровоцировали новый приступ рыданий, хотя ее глаза оставались неподвижными, а веки – словно приклеенными.

– А потом, миссис Констебль?

– Я услышала, как закрылась дверь его комнаты, та, что выходит в коридор. – Она снова замолчала.

– Так.

– Потом я поняла, что не помню, положила ли ему два чистых носовых платка. Он просил меня об этом. Один – для нагрудного кармана, а другой, ну, чтобы использовать по назначению.

– Да, и что же?

– Я решила спросить его. Встала, накинула халат, – она коснулась халата дрожащими пальцами, иллюстрируя свой рассказ, – пошла туда, открыла дверь и выглянула в коридор. Я думала, что он уже спустился вниз. Но нет. Он стоял ко мне спиной. Качался и как будто даже пританцовывал на месте.

И снова прошло несколько секунд, прежде чем Мина продолжила. Все это время она упрямо пыталась контролировать выражение лица, стискивая челюсти и прижимая язык к зубам, чтобы не расплакаться от горя.

– Качался и пританцовывал?

– Это так выглядело. Потом он упал. Завалился на перила. Я боялась, что он рухнет вниз. Начала звать его. Но я понимала, что он умирает.

– Почему?

– Я чувствовала это.

– Хорошо, а дальше?

– Вот, собственно, и все. Потом вышли вы. Я слышала, что вы сказали Ларри Чейзу.

– В таком случае этого вполне достаточно, миссис Констебль. Остальное я возьму на себя. А вы пока прилягте. Кстати, вы никого больше не видели в коридоре?

– Нет.

– Значит, вы в последний раз поговорили с мужем, а затем вышли в коридор. Сколько времени прошло между двумя этими событиями?

– Около минуты. Для чего вы хотите это знать?

– Мне просто интересно, как долго продолжался приступ.

Однако Сандерс заметил, что ее голос теперь стал звучать как-то иначе. А еще почувствовал в ней какое-то отвращение к самой себе, сильное сомнение, не позволяющее принять важное решение. И этот внутренний конфликт продолжал нарастать, пока она снова не выдержала и не воскликнула:

– Не могу лежать! И не буду. Я хочу пойти, посидеть с ним. Я хочу подумать. «Меж тем сиянье, маяк-звезда, мне Адонаис шлет из сокровенных сфер, где Вечное живет»[44]. О Господи, помоги мне!

– Идите сюда, миссис Констебль. Здесь вам будет удобнее.

– Не будет.

– Вот так уже лучше, – сказал Сандерс и бережно накрыл ее одеялом, когда она улеглась в постель. – Подождите минуту.

Ее долгий глубокий вздох немного успокоил его. Сандерс подумал, что стоило бы поискать в доме снотворное или бром. Что-нибудь подобное здесь наверняка имелось, ведь чрезмерно яркое воображение Мины Констебль буквально превращало ее в комок нервов и пробуждало в ней потаенные страхи. А ему хотелось затуманить ей сознание, прежде чем она начнет думать о Германе Пеннике.

Сандерс вошел в ванную. Ее освещало только слабое сияние из спальни Сэма Констебля, поэтому он включил свет. Ванная комната оказалась крошечным закутком, в котором пахло сыростью. Здесь находилась только ванна, вешалка для полотенец, умывальник с горячей и холодной водой и медицинский шкафчик. Сандерс заглянул в него – там было множество пузырьков и разных приспособлений, поэтому пришлось все аккуратно отодвинуть в сторону, чтобы ничего не разбить; в конце концов он обнаружил картонную упаковку с таблетками морфия в четверть грана каждая. Выдана она была по назначению доктора Дж. Л. Эджа.

Он взял две таблетки. После чего закрыл дверь шкафчика и взглянул на свое отражение в зеркале.

– Нет! – сказал он вслух, затем убрал таблетки обратно в упаковку, вернул ее в шкафчик и снова вышел в спальню.

Мина тихо лежала на кровати, вокруг прищуренных глаз собрались мелкие морщинки.

– Я буду рядом, если что, зовите, – пообещал он ей. – Не подскажете, как зовут врача вашего мужа?

– Нет… Да. Который живет неподалеку? – Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие и рассудительность. – Доктор Эдж. Можете позвонить ему. Гроувтоп, шестьдесят два.

– Гроувтоп, шестьдесят два. Мне погасить свет около вашей кровати?

– Нет!

Сандерс отдернул руку, но не из-за того, что Мина резко приподнялась. Он увидел нечто, усилившее его неосознанные опасения и укрепившее в уверенности, что в этом доме никому не стоит давать никаких лекарств. Возле кровати находился ночной столик с лампой. На выдвижной панели для письма в ряд лежали заточенные карандаши и несколько скомканных и порванных листов бумаги. Кончики всех карандашей были истерты или изгрызены острыми зубами. Прямо за столом на расстоянии вытянутой руки от кровати находилась пара маленьких книжных полок. Там стоял Оксфордский словарь, словарь синонимов, пухлые записные книжки и альбомы с газетными вырезками. И среди них Сандерс увидел высокий тонкий томик в обложке из искусственной кожи с ярлыком на корешке, на котором неровными печатными буквами виднелась надпись: «Новые методы совершения убийств».

Он тихо вышел в коридор. Хилари Кин и Лоуренс Чейз уже успокоились и стояли спиной к лежавшему у балюстрады телу, ожидая Сандерса.

– Ну что? – спросил Чейз. В руке он все еще сжимал смятый воротничок.

– Ты хорошо знаешь, что и где в доме находится. Иди к телефону, позвони – Гроувтоп, шестьдесят два, попроси доктора Эджа, осведомись, сможет ли он сейчас приехать. В полицию пока обращаться не будем.

– В полицию? Что ты удумал, старина?

– На всякий случай. А чтобы понять, о чем я сейчас думаю, не нужно быть телепатом, как… Кстати, а где Пенник?

Все трое переглянулись. В этот момент они особенно остро ощутили отсутствие Пенника. Во всем огромном доме не было слышно ни звука, кроме тиканья часов и тихих глухих рыданий, внезапно донесшихся из комнаты Мины Констебль.

– Я пойду к ней, – быстро сказала Хилари, но Сандерс остановил ее:

– Минуточку. Сначала придется устроить что-то вроде военного совета, ведь нам, скорее всего, придется отвечать на одни и те же вопросы. Вы ведь согласны, что крики, которые здесь раздавались, смогли бы и мертвого поднять из могилы? Так где же Пенник?

– Почему ты смотришь на меня? – спросил Чейз. – Откуда мне, черт побери, знать, где он?

– Когда мы уходили наверх, чтобы переодеться, ты остался вместе с ним в оранжерее.

– И что с