Эхо разрушенных судеб... - Юлия Иванина

не раздумывая, а этот же только на секунду приблизился к носилкам, а потом отступил. Просто какой-то театр абсурда, в который не хотелось нырять с головой, чтобы не свихнуться. Вот бы можно было дозированно впускать в свой мозг подобные потрясения, чтобы он не сломался.

- Ань, - окликнул её Егор, заставляя вынырнуть из своих мрачных мыслей, – поехали.

Аня непонимающе уставилась на соседа. Она думала, что всё продлится до самой ночи, и они нескоро смогут уйти отсюда.

- Куда?

- Я отвезу тебя домой…

Тревога и нехорошее предчувствие стянули внутренности в узел. Он не сказал, что они едут домой. Он сказал, что только отвезёт её. И ей это очень не нравилось.

- А ты?

- В машине поговорим, - ответил мужчина и взял её за руку, поднимая со стула.

Когда они проходили мимо Васильченко, Егор едва заметно ему кивнул, на что тот ответил:

- У тебя полчаса. Не задерживайся.

Они уже были возле калитки, когда их догнал Илья.

- Это пиз… - коротко, но ёмко прокомментировал он ситуацию. – Вы сейчас домой? Мне нужно срочно всё обсудить, иначе у меня просто башка взорвётся.

И Аня, как никогда, была согласна с Хитрюком.

- Илюх, я потом тебе позвоню, - сказал Егор, открывая перед Аней калитку и подталкивая её вперёд. – С вами закончили, а со мной ещё нет. И хер его знает, во что это всё выльется.

Илья снова грубо выругался и громко хлопнул калиткой.

- Какого им от тебя надо?

- Ты сам всё видел. Мне не спустят с рук, что я наставил пистолет на человека, а потом его ударил. Чудо, если срок не дадут.

У Ани сердце оборвалось от его слов. Боже, неужели всё и правда настолько безнадёжно?

- Тот капитан обещал во всём разобраться, - подала она голос, оборачиваясь к братьям. – Мы с Ильёй скажем, что такого не было, что Петренко всё выдумал…

- Ань, от вас ничего не зависит. Есть и другие свидетели, которые подтвердят, что я ему угрожал и ударил. Не вздумайте вляпаться в это. Будет только хуже. Лучше вообще молчите об этом…

- Предлагаешь нам просто сидеть и ничего не делать, пока на тебя вешают не пойми что? – вскипел Илья, раздражённо взъерошив волосы.

- Я предлагаю вам просто не вмешиваться и дать мне самому разрулить. Любое ваше слово могут повернуть против меня, поэтому будет лучше, если я разберусь сам. Я знаю, что и в какой ситуации сказать, не волнуйтесь. – Егор попытался выдавить из себя весёлую улыбку. – Я не дам себя посадить, будьте уверены.

- Вообще не убедил, - буркнула Аня.

Но Егор оставил её фразу без внимания. Он подошёл к Илье, ободряюще хлопнул его по плечу и сказал:

- Позже наберу. Только бабушке не говори ничего. Скажи, что в город понадобилось уехать, утрясти вопросы с документами или проконтролировать ремонт.

Илья недовольно поджал губы, но всё равно кивнул. Аня тяжело вздохнула и повернулась к автомобилю соседа, раздражённо дёрнув ручку двери. Ей хотелось, чтобы Хитрюк настоял на том, что они сейчас не должны его бросать, что должны быть рядом, что ему не нужно справляться со всем одному. Но, кажется, что Илья, скрипя зубами, всё же принял сторону брата.

- Подсадить? – раздался голос за спиной, когда она уже собиралась залезть в машину.

- Справлюсь, - недовольно буркнула Аня и, усевшись на сидение, захлопнула дверь прямо перед его лицом.

Ошарашенный вид Егора заставил её устыдиться своего детского поведения, но поделать она с собой ничего не могла. Раздражение и какая-то безысходность словно выпекали все внутренности у неё в груди. Она понимала, что ситуация сложная, что они впутались в очень дерьмовую историю. Но почему он отказывался, чтобы Аня и Илья хоть как-то помогли ему или просто поддержали? Откуда это глупое упрямство и стремление остаться один на один со всеми проблемами мира?

Перекинувшись ещё парой слов с Ильёй, сосед, наконец, сел в автомобиль, завёл мотор и, выкрутив руль влево, выехал на дорогу. На Аню он не смотрел и не делал попыток с ней заговорить. От бессилия хотелось зарычать, а потом хорошенько треснуть сидящего рядом мужчину, чтобы он не строил из себя упрямого осла. Она открыла рот, чтобы высказать всё, что думает о нём, но потом передумала, плотно сжала губы и отвернулась к окну. По рукам поползли противные липкие мурашки, и девушка нервно потёрла плечи ледяными ладонями.

- Замёрзла? – спросил Егор, бросив на неё быстрый взгляд. – У меня есть кофта на заднем сидении…

Аня повернулась к нему, мазнув быстрым взглядом по его обнажённой груди, на которой осталось несколько бледных кровавых полос. Хорошо хоть руки успел вымыть между допросами, а то зрелище было по-настоящему жуткое, будто он выпотрошил кого-то голыми руками. От этого невольного сравнения её даже затошнило. Сериалы про маньяков явно поворачивали её фантазии в неправильное русло. Она думала, что ужасы могут происходить только где-то за границей её жизни или в сериалах, но то, чему она стала свидетельницей сегодня, показало, что это не так, что зло всегда прячется где-то рядом, порой даже в людях, которых ты знаешь с детства.

- Тебе бы самому одеться не мешало, - ответила она. – Выглядишь реально жутко.

Егор невнятно ругнулся и остановился прямо посреди дороги, потянувшись за кофтой.

- Надень, - настойчиво повторил он, протягивая ей вещь. – Тебя всю трясёт.

Аня тяжело вздохнула и покачала головой:

- Я не замёрзла. Правда.

А потом посмотрела ему прямо в глаза, чувствуя, как в глазах снова закипают слёзы, и дрожит подбородок.

- Мне просто очень страшно, - прошептала она.

Рядом послышался резкий выдох и новое ругательство.

- Прости меня, маленькая, - зашептал Егор, крепко обнимая её за плечи. – Прости, что испугал.

Аня громко всхлипнула и заплакала в голос, утыкаясь лицом в его горячее плечо. Запах табака, крови и разгорячённой адреналином и страхом мужской кожи проник в неё так глубоко, что она в отчаянии вцепилась ногтями в спину соседа и прижалась к нему настолько близко, насколько позволяла центральная консоль огромного автомобиля. Его сердце стучало так гулко и быстро,