Эхо разрушенных судеб... - Юлия Иванина

глаза на Андрея. – Ведь когда он пришёл на разговор к Петренко, его уже поджидали и готовили план, чтобы выбить из него признание в изнасиловании. По крайней мере, Шевченко и его зам. А Петренко сразу готовился его убить.

Андрей выпустил изо рта сигаретный дым и прошипел несколько нецензурных слов.

- Сколько же он всего натворил, - всхлипнула Аня. – Я даже не знаю, как теперь буду в глаза ему смотреть.

Брат потянулся через стол, накрыл её ладонь свободной рукой и успокаивающе сжал:

- Анют, ты должна понимать, что он был подростком и не осознавал последствия своих действий. Я думаю, что он даже в страшном сне представить не мог, что его преданность другу может обернуться смертью отца. Не забывай, что он наш брат. Мы знаем его и любим. Дай ему шанс оправдаться…

- Но он стоит на том, что Маша сама виновата! – возмущённо перебила его Аня. - Или вообще отказывается говорить об этом!

- Ты же знаешь его; он просто чувствует себя виноватым, - возразил Андрей. – Я не оправдываю его, он действительно поступил отвратительно, но родным нужно давать шанс, нельзя отворачиваться от них из-за ошибок и глупостей, совершённых по молодости.

- Даже если эти ошибки стоили жизни нашему отцу?

Слова жестокие, но правдивые обожгли язык и осели горьким привкусом на губах. Было так больно осознавать, что сейчас она говорит это о своём старшем брате, который готов был на всё ради родных. Он всегда был мудрым, сильным, добрым, а правда, которую она узнала в последнее время, рушила этот образ на глазах.

- Мама смогла его понять, - ворвался голос Андрея в её мрачные мысли. – И мы должны постараться.

Аня хотела возразить, но он жестом заставил её замолчать.

- Я не говорю, что мы должны оправдать все его действия. Я предлагаю просто поговорить обо всём. Мы послушаем его, а потом он выслушает нас. Мы родные люди и сможем как-то всё уладить, чтобы не потерять друг друга.

Брат поднялся из-за стола, выдавил из себя вымученную улыбку и сказал:

- Я, наверное, пойду спать. Устал, как собака. Ты тоже ложись. И обещай, что подумаешь над моими словами. Я тоже сейчас зол на Влада, но отрекаться от него не собираюсь.

Аня осталась одна. После слов Андрея тяжёлые мысли о старшем брате немного ослабили своё давление на мозг, на душе стало немного легче, появилась слабая надежда на то, что есть выход из этой неоднозначной ситуации.

Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула свежий ночной воздух и обхватила руками свои плечи, стараясь прогнать непонятно откуда взявшиеся мурашки. Порывистый тёплый ветер и набегающие на небо тучи всколыхнули новое беспокойство у неё в душе. Прошло уже почти шесть часов с тех пор, как Егор уехал, а звонка от него до сих пор не было, и это пугало. Сама она позвонила ему один раз и отправила пару сообщений. На звонок он не ответил, но хотя бы написал одно короткое сообщение, что он всё ещё в отделении полиции. Правда, это было ещё три часа назад. С тех пор ни ответа ни привета. И последнее её сообщение было непрочитано.

Аня вышла из беседки и подняла глаза на ночное небо. За плотными белёсыми облаками не было видно ни единой звёздочки, только слабое, едва заметное свечение луны кое-где пробивало завесу.

Ещё с самого детства, когда она смотрела на небо, затянутое тучами, всегда искала просвет. Почему-то ей казалось, что если хоть один крошечный луч способен пробиться сквозь тучи, то всё обязательно будет хорошо. Интересно, а с лунным светом это работает? Она от всей души хотела в это поверить, но получалось слабо. Едкая колючая тревога так глубоко пробралась под кожу, что дрожал каждый нерв. Наблюдая за тем, свет луны становится всё тусклее, она порывисто вздохнула, а потом перевела взгляд на свой телефон, который всё это время был у неё в руке и по-прежнему молчал. Нет, кажется, в этот раз хорошо точно ничего не будет.

****

На следующее утро, проводив молчаливого и угрюмого Андрея на работу, Аня сварила себе кофе и собиралась выйти посидеть на крыльце. Ночные тучи ушли без последствий, небо прояснилось, и ярко светило солнце. Она уже была на пороге, собираясь открыть дверь и выйти на улицу, когда услышала, как к соседскому дому подъехала машина и хлопнула дверь. Сердце радостно и тревожно сжалось в груди, отдаваясь покалыванием в пальцах. Она быстро толкнула входную дверь, оставила чашку с кофе на крыльце, выбежала из двора и едва не заплакала от разочарования. Это был не Егор. Возле старого покосившегося забора была припаркована чёрная машина Хитрюка, а он сам в это время открывал двери в дом. Сначала на всю округу разнёсся возмущённо-радостный лай, а потом на Илью, словно белый пушистый вихрь, налетел Широ. Пёс возбуждённо прыгал вокруг мужчины, хватая его зубами то за одежду, то за руки.

- Привет, - прочистив горло, неуверенно подала голос девушка.

Широ тут же навострил уши и беспокойно зарычал, но, увидев Аню, радостно заскулил и бросился к ней, протиснувшись через дыру в заборе.

Аня ласково улыбнулась псу и потрепала его по холке. Тот в свою очередь доверчиво потёрся о её ногу. А у девушки от чего-то защипало в носу.

- Привет, Котова, - подошёл к забору Илья.

Аня вскинула на него взгляд, замечая, как он виновато поджал губы. Такое выражение лица было Хитрюку вообще не свойственно, и от этого стало страшно.

- Что с Егором? – дрогнувшим голосом спросила Аня.

Илья на мгновение прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

- Не молчи, пожалуйста.

Широ беспокойно завозился под её рукой, а потом умчался обратно во двор. Теперь не зная, куда деть руки, она нервно переплела пальцы и умоляюще посмотрела на Илью.

- Ань. – Ещё один тяжёлый вздох. – С ним всё нормально…

Аня облегчённо улыбнулась и прижала пальцы к дрожащим губам, чтобы удержать всхлип.

- Слава богу… Что там с заявлением Петренко?

- Он забрал заявление. Подробностей не знаю, но вроде бы тот опер, что нас допрашивал, встал на сторону Егора и пригрозил Николаевичу проблемами с его бизнесом. Только об этом никому.

Девушка