Сквозь другую ночь - Вадим Юрьевич Панов

На некоторое время Карина оказалась в вечере, в котором она любила и была любима. А сидящий перед ней мужчина изменился, у него оказалось другое лицо и другой голос. Сидеть с ним за столиком было невероятным счастьем, в котором Карина купалась, полностью потерявшись во времени и пространстве. Главное – во времени. Шутила и смеялась. Негромко, конечно, смеялась, не вызывающе, как ржала сидящая через два столика зубастая тётка в безвкусном платье и с зализанными волосами, а воспитанно показывала, что ей хорошо. Шутила и смеялась, иногда легко, невзначай, касаясь руки спутника. Иногда замирала, глядя на него. Не оценивающе, не вопросительно, просто глядя, потому что ей было приятно на него смотреть. И он об этом знал. И тоже замирал иногда, но не потому, что не находил слов, а чтобы полюбоваться своей женщиной. Нет, пока не своей… На некоторое время Карина оказалась в мире, который рухнул несколько лет назад, а затем вернулась в реальность. Вернулась без особого труда и грусти, словно вынырнув из омута, в который её затянуло воображение, фыркнула, стряхивая воду с носа и губ, и улыбнулась тому, кто стоял на берегу.

Вовсе не тому, с кем только что тонула в счастливом омуте, наполненном не водой, а истинной Любовью.

– Ты подумала над моим предложением? – тактично спросил Гриша.

– Оно получилось весьма… неожиданным, – очень мягко ответила Карина.

– Ты его ждала.

– Нет.

Он сделал вид, что не услышал.

– Ты гнала от себя эти мысли, но ждала. В этом нет ничего постыдного или плохого, наоборот – это нормально: мы долго вместе и такие мысли приходят. Или ощущение приходит. Ощущение, что нужно что-то менять.

– Ты ещё скажи: перейти на другой уровень.

– Можно сказать и так.

В этом весь Гриша: очень старательный, но очень самодовольный. С другой стороны, Гриша понимал, что если он сейчас начнёт возвышенно говорить о любви, то всё испортит – Карина не поверит. Поэтому молодая женщина решила вступить в разговор:

– Гриша, мы с тобой давно знаем друг друга и…

– Только не говори, что не испытываем друг к другу никаких чувств.

– Братских? – попыталась пошутить Карина.

– Настоящих. – Он ответил настолько уверенно, что молодая женщина вздрогнула.

– Откуда им взяться?

– Видимо, это время.

– Хочешь сказать, что мы привыкли друг к другу? Притёрлись? Стали удобными?

– И незаменимыми.

– Что?

А вот это действительно было неожиданно, так об их отношениях Карина ещё не думала. Но главное заключалось в том, что всё действительно могло быть именно так: она пришла к Грише, чтобы позабыть о разразившейся катастрофе. Знала, что нравится ему, что не оттолкнёт, что обрадуется. Так и получилось. Думала, интрижка на пару месяцев, до тех пор, пока тяжесть пережитого кошмара не соскользнёт с плеч, но вот уже три года вместе, и, обсуждая следующий отпуск, Гриша впервые спросил, не хочет ли она слетать с ним в Штаты? К его родителям?

Они стали незаменимы друг для друга? Наверное. Но искры не было. И в счастливом омуте она тонула с другим…

– Карина, я не хочу сейчас касаться того, как мы оказались вместе, – с необычной для себя серьёзностью, но при этом с необыкновенной мягкостью продолжил Гриша. – Для тебя я стал способом забыться. Ты так думала, я знаю. Лгать не буду, сначала я тоже не рассматривал наши отношения как нечто серьёзное. Я был горд тем, что ты пришла ко мне. Мне было чертовски приятно это знать и обладать тобою. Наш первый день стал для меня самым счастливым в жизни. Хоть я и знал, что ты пришла ко мне от безысходности. Но время идёт. А мы вместе. Ты посматриваешь по сторонам, я знаю, но ни разу не сходила налево. Как и я.

– Ты настолько во мне уверен?

– Я знаю тебя.

– Весьма самонадеянное заявление.

Он вновь не обратил на её слова внимания. Он знал, что прав. К тому же Карина не удержала голос – он чуть дрогнул. Не удержала, потому что услышала правду.

– Ты так и не увидела никого, кто был бы лучше меня.

– А ты?

– А я не искал. – И Карина поняла, что Гриша не лжёт. – У меня была первая влюблённость, как почти у всех – безответная. Потом у меня была первая Настоящая Любовь, такая, знаешь, с заглавных букв, через неё я тоже прошёл. А теперь мне нужна семья.

– Стал задумываться о продолжении рода?

– Об этом тоже, – кивнул Гриша. – Но в первую очередь о том, чтобы жить с женщиной, которую хочу целовать на ночь. С женщиной, которую хочу видеть каждое утро. С женщиной, которую хочу с тем же пылом, как в самый первый раз. Мне нужна семья, Карина, нужна жена, и я не вижу никого лучше тебя. Я вообще никого не вижу, кроме тебя. Стань моей женой.

– Даже несмотря на то, что мы с тобой…

Она не договорила. Не сказала: не любим друг друга. Не смогла сказать. Он это понял. Они помолчали, а потом он достал из кармана коробочку с кольцом и встал на одно колено. Зал зааплодировал, а она заулыбалась. Немного смущённо и чуточку растерянно. И даже поцеловала Гришу, хотя была готова убить его за эту театральщину. Но получилось красиво.

Сейчас бархатная коробочка стояла на столе. Кольцо она сняла и вернула в неё. Но не вернула Грише. А когда они шли обратно, именно шли, потому что ресторан находился недалеко от её дома, Карина спросила:

– Как он к этому отнесётся?

Гриша пожал плечами и ответил:

– Уверен, не будет против.

– Уверен?

– Да.

– То есть ты с ним не советовался?

– А разве должен был?

Карина спрятала лицо в алые розы и ответила:

– Нет.

А он рассмеялся и прижал её к себе.

И теперь Карина лежала в темноте, не шевелясь, потому что не хотела, чтобы проснулся Гриша, и смотрела в потолок. И думала. О том, что у них может получиться, и о том, почему ничего не получится. О том, как это воспримут и почему ей плевать. О том, что будет, если она ошиблась. Они легли спать примерно в полночь, а без четверти три Карина бесшумно поднялась с постели, вышла в соседнюю комнату, вновь взяла из коробочки кольцо, подошла к окну и долго, минут десять, молча смотрела на него в свете ночных московских огней. Затем надела на палец и вернулась в постель. Но закрыв глаза, она вдруг вновь ощутила то самое чувство, что накрыло её в ресторане – чувство пребывания в мире, которого больше нет. Только на