Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

в постель они брякнулись… Мать-пенсионерка голову от него потеряла. Она мне после вещала: «Серафим – вылитый твой отец в юности». Отец мой, нарик и актер погорелых театров, был любовью всей ее жизни. Серафимчик и правда на него очень похож, только папа волосы красил в блондина, а этот – брюнет, темноглазый. Внук цыганки. Он матери сразу признался, и она совсем растаяла: в отце тоже ведь была цыганская кровь. Его предок, трагик Хрисанф Блистанов, женился на цыганке-певице из табора и ревновал ее. Отелло, блин. Даже на дуэли стрелялся с другим актеришкой…

– Но как вам удалось заставить Серафима вернуться к прошлому, к кукуевской трагедии детства? Обратиться к нам с Геком за помощью? – Катя встала и налила Полосатику-Блистанову чая – запить слезы и алкоголь.

– Я ему пригрозил: «Мы полицейская семья, мать – генерал, я капитан, хоть и увольняюсь на гражданку, не держи нас за круглых идиотов. Я про тебя многое нарыл». А он мне сразу: «Все наветы, я отца своего не убивал. Меня заставили тогда признаться». А я ему: «Мне по фигу, я матери все доложу. И она тебя вышвырнет!» И он…

– Что? – поинтересовался Гектор.

– Он сдрейфил! Я за ним наблюдал: он боится, что мать все узнает. Он к ней клопом присосался. Живет у нее на всем готовом. Страшится потерять теплое местечко. Знаете, почему он от магистратуры отказывается? Ради матери, они хотят попутешествовать вместе – от Сочи до Владивостока!

– Арсений, Серафим к вашей матери тоже питает чувства, – осторожно возразила Катя. – Когда они беседуют по телефону, видно… Этого не скроешь.

– Он ей лжет! Он притворяется! – взвился Арсений Блистанов. – Да какие чувства может питать двадцатидвухлетний пацан к тетке, озверевшей от многолетнего отсутствия мужика в постели и секса?!

– Следи за языком. О матери речь! – приказал Гектор.

– Вы, Гектор Игоревич, сами когда-то мою мать моментально отшили, – отрезал Блистанов. – Даже номер ее заблокировали. А она ревела в подушку от обиды. Думаете, я не видел? Вы свою любовь всей жизни искали и нашли. А мать моя, начальница, по женской слабости и глупости пригрела на своей груди не просто альфонса и мошенника, а серийного убийцу! Психопата в натуре!

Катя вздохнула: ну и поворот в деле! Кто бы заподозрил железную леди, единственного генерал-майора – женщину в системе МВД Козлову в сердечной слабости и страстном угаре, пусть и на закате карьеры? Жизнь! Твои сюрпризы фантастичны и непредсказуемы.

– Об истинном отношении к вашей матери Серафим, возможно, поведает когда-нибудь и вам, и нам. Время придет, – мягко пообещала Катя Блистанову. – Теперь мы с Геком вас, Арсений, лучше понимаем.

– Я стыдился вам сразу сообщить всю правду, – глухо ответил Блистанов.

– А какова наша роль с Катей в вашем семейном многоугольнике? – усмехнулся печально Гектор.

– Только вы одни в силах помочь мне доказать вину Серафима и в убийстве папаши, и в нынешних кейсах! – выпалил Полосатик-Блистанов. – К кому в отделе в Полосатово или в министерстве я с подобным рискну обратиться? Кто из коллег мне поможет? Никто. Начнут сплетни про мать разносить из зависти к ее генеральскому званию. А вы… молодцы. Умные, просвещенные, нормальные люди… Мои друзья. Лишь вы способны все расследовать детально и железно доказать его вину. И я с уликами на руках пойду к мамочке и открою ей глаза на бойфренда. А потом я его лично сотру в мелкий песок! – Полосатик-Блистанов стиснул кулак и шарахнул по кухонному столику – кружки подпрыгнули. – Он вообще пожалеет о той встрече на Третьем кольце с моей матерью. Вместо свадебного вояжа он у меня пожизненно на нары сядет!

Взбешенный Полосатик-Блистанов хотел выдать новые бессвязные угрозы, но… у Гектора внезапно зазвонил мобильный.

На часах пять утра.

Кто еще в Кукуеве не спит?

Глава 27

Пластиковые стяжки

– Але! Крутой? Разбудил? Дело – верняк, подсоби мне! – раздался сиплый дребезжащий фальцет по громкой связи, включенной Гектором.

Еще не опомнившейся от разборок с Полосатиком-Блистановым Кате на миг почудилось, что ошиблись номером. Но словцо «крутой»…

– Милонопоклонов? Ты, отец? Аврал на ферме? Твой Минотавр отелился? – Гектор, в отличие от нее, моментально узнал звонившего.

– Цыц ты! Не сметь у меня язвить! – взвился бывший участковый. – Лучше слезь со своей голубки, ястреб, и марш ко мне. Помощь мне твоя потребна срочно! Я и с ними один не управлюсь, а их трое гужуется!

– С кем не управишься, отец?

– С Карпом и корешами его. Пьяные в дым, второй день, по слухам, гудят беспробудно. – Милонопоклонов сильно волновался. – Если брать с поличным, то сейчас или никогда, пока он ослабевший от водки! За помощью я к тебе, Крутой. Мы с тобой на пару Карпа треханем, авось узнаешь от него что интересное. Ну а у меня версия насчет него железобетонная!

– Где встречаемся, отец? – спросил Гектор.

– У поворота на ферму, на шоссе. – Милонопоклонов, судя по возбужденному тону, обрадовался. – Через двадцать минут. Карп у себя в халупе с гостями. Я покажу.

– Милон Поклоныч нечто интересное нарыл. Старая гвардия неусыпно бдит в Кукуеве, – объявил Гектор. – Сеня, трагедию отставить. Соберись. Ты еще пока в органах служишь. Поедешь со мной. Катя… ты останься, пожалуйста. Тебе на сегодня достаточно впечатлений.

– Я с тобой, Гек, – заявила Катя. – И со мной полный порядок. А впечатлений много не бывает.

Гектор с восхищением посмотрел на любимую. Полосатик-Блистанов вытер рукавом худи заплаканное лицо и тоже покосился на них: муж и жена!

Еще не рассвело. Лишь небо над Окой на востоке посветлело. И луна вылиняла, обернувшись небесным прозрачным стеклышком. Они гнали по кукуйскому тракту в предутренней мгле. У поворота их поджидала старая «Нива». За рулем ее – Милонопоклонов.

– Жена-писательница следом увязалась? – просипел он, высовываясь из окна «Нивы», созерцая их всех. – А еще кого с собой прихватил, Крутой?

– Капитан полиции Блистанов, начальник отдела в подмосковном Полосатово, – отчеканил Арсений глухо, он еще не совсем протрезвел. – Я в Кукуеве в отпуске. А у вас проблемы, коллега?

– Чешите за мной, не отставайте, – игнорируя его вопрос, приказал Милонопоклонов, и его белая «Нива» поползла по дороге, кряхтя мотором, подпрыгивая на ухабах.

Поля, поля картофельные, гороховые, бурты кормовой свеклы, турнепса и брюквы, закрытые от дождей пленкой. Лес – еще ночной, окутанный дремой и тьмой… Луг заливной, косогор, а на нем – покосившиеся столбы электролинии, ведущие к нескольким заброшенным сельским домам в заросших палисадниках. «Нива» остановилась, и Гектор сразу притормозил.

– Отсюда пехом к ним. – Милонопоклонов, потирая поясницу, выбрался из машины. – Иначе они сундук ваш на