Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

взбодрился немного: машина была не полицейская, значит, я еще мог все уладить. Велосипед моего паршивца валялся возле калитки. Ее распахнули настежь и не удосужились захлопнуть… За кустами во дворе мелькнули два силуэта. И я услышал голоса. Гены… он бубнил нечленораздельное… И второй голос…

Пауза.

Они все напряженно ждали.

– Я не счел возможным вмешиваться. – Тигран вздернул подбородок. – В подобной ситуации третий лишний. Всегда. Я просто отступил. Наклонился, забрал велосипед. Не катил его – он бы дребезжал… Я тайком ретировался с велосипедом в руках. Когда я углубился в чащу, до меня донесся…

Тигран обвел их всех взглядом.

– …приглушенный вопль. – Он полез в карман и достал мобильный. – Я не вернулся к дому. Я сел в машину, загрузив чертов велик в багажник. И уехал. Лишь позже я осознал, что тогда произошло.

– Кого вы засекли в половине восьмого вечера во дворе дома вашего друга? – Гектор смотрел ему в глаза.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – криво усмехнулся Тигран, отводя взор. И набрал номер в одно касание.

– Привет, – бросил он в трубку. – Это я. Серафим у меня. Он жаждет, он добивается полной правды. Приезжай. Нам всем пора поговорить. Ты отлично знаешь о чем. Жду тебя дома. Не явишься – ну, тогда у меня руки развязаны, мальчик узнает… догадайся о чем… от меня.

Они не слышали ответа собеседника Тиграна. Лишь узрели перемены в его чертах: гнев, тревогу сменили печаль, опустошенность и еще нечто… более сложное чувство, почти интимное.

– Нам придется подождать моего очередного гостя, – молвил Тигран.

Глава 40

Лес все скроет

Тигран спрятал мобильный и медленно побрел по холлу, напускная моложавость его испарилась. Перед Катей предстал усталый старик с тяжким грузом на согбенных плечах. Он уединился в ванной на первом этаже. Гулко лилась вода, Тигран надсадно кашлял, все еще стараясь отдышаться после асфиксии. Затем раскатисто забулькал унитаз. Ишхан внимал симфонии из уборной с кривой саркастической ухмылкой. Наполнил серебряную стопку до краев коньяком, выпил. Полосатик-Блистанов мельтешил по холлу. На его мальчишеском лице отражалось великое недоумение пополам с подозрительностью и любопытством. Серафим сидел на диване на тигровой шкуре выпрямившись, сложив руки на коленях. Он напоминал школьника старших классов на экзамене.

Гектор поднял металлические рольставни. За окном лил дождь. Настольная лампа в пепельном свете ненастья моментально оказалась лишней. И Гектор ее выключил. Просторный холл еще больше погрузился в сумрак, казалось, тени притаились в каждом углу, под широкой лестницей, в нише над камином и за дверью.

Катя подошла к мужу. Они смотрели на дождь.

– Гек, его лицо во время разговора… – шепнула Катя.

– От Мелихово до Птичьего мыса на машине час. – Гектор наклонился к ней, тоже понижая голос. – Он звонил ей. Он ее сдал.

– Да! Светлану Жемчужную. Гек, она убила Елисеева!

– И все время находилась на расстоянии удара. Не близко, – Гектор был мрачен, – но и не далеко.

– Всегда имела возможность тайком появиться в Кукуеве. – Катя вспомнила немолодую женщину со следами былой красоты и бриллиантами в ушах. Они с Гектором до сих пор не встречали ее, общались лишь по видеосвязи.

– Мужик молчал одиннадцать лет, – продолжил Гектор. – Из-за чувств к ней. Из-за их прошлого. Но когда мы его прижали, он ее… предал.

Шорох дождя…

Хриплое дыхание Тиграна, покинувшего ванную…

Всхлип… Серафим низко опустил голову. Тер глаза ладонью. Наверное, понял, кому звонил прежний друг его отца.

Шум машины за забором…

Автомобиль остановился.

Гектор недоуменно глянул на наручные часы: не больше двадцати минут прошло с момента звонка Тиграна. Всего!

Тигран, шаркая, пополз в прихожую открывать дверь. Гектор хотел последовать за ним. Но Катя удержала его: «Подожди. Не стоит сейчас вмешиваться».

В холле появился гость.

Женщина в черном дорогом стеганом пальто, блестящем от влаги, туго перетянутом в талии поясом. Ее лицо скрывал низко надвинутый от дождя капюшон.

– Тигран, ты ужрался? Какого хрена ты напридумывал?

Голос дребезжащий, властный. Хорошо знакомый и Кате, и Гектору.

Женщина резко откинула капюшон и…

Они узнали Раису Бодаеву.

– Где мой внук? – Раиса швырнула вопрос в пустоту и… узрела в сумраке холла собравшихся.

– Баба Рая? – Серафим медленно встал с дивана.

– Сколько же вас… – Раиса затравленно огляделась. До нее, видно, только сейчас дошло: ее заманили в ловушку. – Причина собрания?

– Баба Рая, это ты убила папу? – спросил Серафим, подступая к ней.

Она отпрянула. Старая лиса даже с капканом на лапе стремится вырваться и сбежать опять в родной лес…

Гектор среагировал молниеносно. Его и Фабрикантшу разделял весь просторный холл, ей до входной двери было намного ближе, но… Гектор все равно ее опередил. Встал в арке между прихожей и холлом, отрезая ей путь к отступлению.

– Сима, ты спятил? – Голос Раисы дрогнул. – И ты пьян? Вы с Носатым наклюкались на пару?

– Ты убила отца? – повторил Серафим, подходя к ней вплотную. Его вновь изменившееся лицо до глубины души поразило и Катю, и всех. Опять сквозь знакомые мягкие юношеские черты проступил некий другой… образ. Но если прежде он имел детский облик, то сейчас – маску… Кого?

– Сима! – Раиса попятилась, ища уже у Гектора, стоявшего в арке, защиты от внука.

– Увезу в лес. В чащу. Вздерну за ноги на сосну и начну отрезать от тебя ножом по куску. Кожу с тебя спущу лоскутами!

Голос Симуры… и он стал иным. Кате померещилось: она уже слышала его, только прежде приправленным невнятной дикцией не отошедших от паралича губ. Но сейчас речь звучала отчетливо, молодо, угрожающе – злобно. Голос опера Буланова до инсульта!

– Сима! – заорала перепуганная Раиса.

– Сдеру шкуру – примусь за мясо твое! Ты признаешься мне во всем! Да или нет?! Ну?

– Да! Да! Это я! Я… Я! Не трогай меня! Не прикасайся!! Не подпускайте его ко мне! – Раиса, взвизгнув от ужаса, спряталась за мощную фигуру Гектора.

А тот отшвырнул прочь Серафима… Симуру… или кем он являлся в тот неповторимый, неописуемый обычными словами фантастический миг ментальной трансформации, непроизвольно, неосознанно копируя чужой голос и манеру изъясняться, слышанную им раньше в детстве, одиннадцать лет назад.

Серафим от толчка в грудь будто опомнился. Мутная яростная пелена спала с его глаз.

– Вы отправили на тот свет своего прежнего любовника и зятя Геннадия Елисеева? – громко спросил Раису Гектор.

Фабрикантша все же обладала железным, несгибаемым характером. Всего мгновение назад вопила от страха, но лишь секунда потребовалась ей, чтобы взять себя в руки.

– Кто меня обвиняет?

– Ваш давний приятель Тигран, – ответила ей Катя. –