Убийство в библиотеке - Колин Кэмбридж

И тихо вскрикнула от отчаяния.

Блокнот с записями исчез.

Глава 8

Ребекка Маккардл служила младшей кухаркой и работала в Маллоуэн-холле всего три месяца. Ей очень нравилась ее начальница, миссис Брайт, она даже считала ее одной из самых красивых женщин, которых встречала в своей жизни (не считая, конечно, фотографий известных актрис). Миссис Брайт в одежде и манерах не хватало лоска блондинки-аристократки миссис Хартфорд, но от ее милой, доброжелательной улыбки на сердце теплело. А иногда ее глаза начинали так озорно поблескивать, что хотелось улыбнуться в ответ… Кроме тех случаев, когда ты сделала что-то не так: отчитывала прислугу миссис Брайт весьма сурово. «Так и надо», – одобрительно подумала Ребекка.

А вот повариха миссис Паффли совсем другое дело… Вот уж кто носится по кухне как ураган! Орет, ногами топает, рычит, как злая собака… А если совсем из себя выйдет, месит тесто кулаками с такой силой, будто хочет замесить вместо муки твою голову, или стучит огромным ножом по столу, словно рубит головы преступникам. Хорошо хоть, не дерется (на прошлом месте работы, в «Доме у причала», Ребекке не раз приходилось уворачиваться от горшков и кастрюль, а однажды она получила неслабый удар между лопаток тяжелой скалкой). А уж если миссис Паффли рассердится, тут только держись: у нее на кухне любая работа должна выполняться быстро, споро и без остановок, и она постоянно твердит им об этом.

А вдруг девушке захочется размять спину после того, как она битый час раскатывала тесто или картошку чистила? Ни в коем случае! Если миссис Паффли это увидит, сразу раскроет свой рот и начнет орать, что случается на ее кухне с ленивыми девчонками. Ничего хорошего, конечно.

Поэтому, с одной стороны, Ребекка была рада хоть на несколько минут перевести дыхание и покинуть ненавистную кухню. Не слышать стука ножей, звяканья кастрюль или шипения масла на горячих сковородах… С другой – мысль о том, что ее сейчас будет допрашивать полиция, завязывала желудок в тугой узел. Да уж, желудок с самого утра сводит судорогами, с той самой минуты, как она услышала, что мистера Чарльза Уоринга убили прямо здесь, в библиотеке Маллоуэн-холла. Да как такое вообще возможно?

Хвала святому Петру за то, что ее досадный промах – ведь это она уронила чайный поднос и разбила дорогой фарфоровый чайник – подарил ей несколько драгоценных секунд, чтобы взять себя в руки. Пусть даже после того, как миссис Брайт ушла, пришлось выслушивать едкие упреки миссис Паффли и пообещать той полировать серебро до полуночи в наказание за неуклюжесть.

А теперь ей придется смотреть в глаза полицейским и отвечать на их вопросы.

Стоя около гостиной миссис Брайт, Ребекка нервно сжала пальцы. В последний раз она входила в эту солнечную, гостеприимную комнату на прошлой неделе – принесла чайный поднос миссис Брайт. Экономка пригласила ее войти и разрешила погладить котиков, Сырка и Горбушку, пока проверяла список продуктов на следующую неделю, составленный миссис Паффли.

Но сегодня все будет по-другому.

Пока она решала, что лучше – постучать или просто войти, дверь открылась и наружу проскользнула Молли, старшая кухарка. Дверь за ней захлопнулась.

– Как там? – прошептала Ребекка, с бьющимся сердцем глядя на дверь.

– Не так уж и страшно, – ответила девушка. Вообще Молли неплохая, хотя иногда задирает нос, словно сама горничная или даже старшая горничная! И только потому, что знает миссис Брайт дольше остальных.

Ребекка хотела засыпать Молли вопросами: «Эти полисмены очень злые? Сколько их вообще? Лысый Череп тоже там сидит? (Наверняка, ведь старый хрен мнит себя Господом Богом.) Они угрожали арестовать ее, если она не будет говорить?»

Но прежде чем она сумела рот раскрыть, дверь отворилась, и на пороге появился молодой мужчина, наверное, сам инспектор. Первое, что заметила Ребекка, были веснушки, придававшие ему добродушный вид. Но затем его выпученные бледные глаза уставились на нее, как будто прожигая насквозь в поисках секретов, и от страха ее бросило в дрожь.

– Заходите, мисс, – сказал инспектор вполне приветливым тоном.

Ребекка вошла в комнату и сразу же заметила пушистую серо-голубую Горбушку, примостившуюся на спинке кресла. Она схватила ее поперек мягкого брюшка, прежде чем кошка смогла ускользнуть из ее рук. Странно, но кошечка не возражала против такого нарушения приличий и уютно устроилась у нее на коленях, когда Ребекка села в указанное инспектором кресло. Ребекка погрузила пальцы в длинную шерсть, радуясь, что полисмену не видно, как сильно они дрожат. Ну и пусть ее платье теперь будет все в кошачьей шерсти. Потом отчистит. Она просто терпеть не может полисменов.

– Меня зовут инспектор Корк, а это констебль Гринстикс, – произнес человек-веснушка. На вид ему было не больше тридцати. – Миссис Брайт скоро вернется, но нам ведь не обязательно ждать ее, правда?

«Ой, а можно ее подождать?»

– Нет, сэр, – послушно произнесла она, а затем сообщила ему свое имя, место и дату рождения, не переставая гладить шелковистую шерстку Горбушки. Мягкое мурлыканье кошки немного успокаивало ее накаленные нервы. Совсем чуточку, но успокаивало.

– А теперь, мисс, расскажите нам, где вы были вчера вечером, начиная с девяти часов вечера и до сегодняшнего утра.

– Да, сэр, конечно, сэр. Я работаю на кухне, почти никогда наверх не поднимаюсь, – начала Ребекка. – Так вот, в девять часов, так, что же я делала? Ах да, мы убрали посуду после ужина, и я разложила по вазочкам желе, чтобы отдать Стэнли. Он единственный, кому миссис Паффли доверяет относить наверх желе, поскольку этот десерт, понимаете ли, слишком деликатный. А вот Фредди, лакей, в прошлый раз понес желе наверх, да как стукнет подносом о стенку, когда уже почти поднялся по лестнице – и пожалуйста вам! Взбитые сливки съехали набок, вся красота погублена. Миссис Паффли ухи ему открутила, а уж орала так, что чуть не лопнула, ей-богу. И разве она виновата? Мы два дня готовили десерт, не так-то просто залить желе меренги и бисквиты, оно ведь еще застыть должно! Миссис Паффли сама себя превзошла, создала настоящий шедевр в честь дня рождения миссис Агаты. – Ребекка перевела дыхание после такой длинной речи, сама не понимая, чего это она так разговорилась. Инспектор Корк изумленно моргал, слушая ее.

– Я понял, вы были на кухне, что вы делали потом?

– Да, сэр, понимаете, я была на кухне почти до одиннадцати, потому что сначала мы убирали после ужина, а потом