Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

3. Льюис Хэмилтон [749] .

4. Пиппа Миддлтон [750] .

5. Практически все, кого ставят на обложку журнала «ОК!».

Что ж, воскресенье прошло просто чудесно: пробежка в парке с собакой, на ужин – запеченный ягненок, которого приготовил мой терзаемый муками совести парень, и телефонный вынос мозга от старшей сестры. Риелторша Лайла, толстожопая свинья, взяла и самовольно позвонила в Сиэтл – и рассказала сестрице моей, что я сняла дом с продажи. И вот сижу я, вся такая максимально в халате, воняю ночным потом и отвечаю на звонок в два часа ночи. У них-то там примерно шесть вечера. Голос доносится с большой задержкой.

– Ри? Это Серен.

– О-о, привет, сестренка-у-у-у, – зевнула я.

Долгая пауза.

– Почему ты сняла дом с продажи?

Голос ее доносился будто из металлической бочки где-нибудь в дальнем конце завода.

– Да, я сняла дом с продажи.

Пауза еще дольше.

– Зачем ты это сделала? – она орала, но я ее еле слышала.

– Серен, связь ужасная. Ты спрашиваешь, как у меня дела? Все нормально, спасибо. Спина опять немного беспокоит, но это и неудивительно, с сидячей-то работой. А в остальном все зашибись…

– Рианнон, зачем ты *бу-бу, клац-клац* с продажи? Ты не имела *пыфф, скрип, хряп* так делать.

– Риелторша работала черт-те как. Не понравилась мне.

Долгая пауза.

– Этот дом принадлежит нам обеим, и мы, как совладелицы, должны вместе решать, что с ним произойдет. Почему ты со мной не посоветовалась?

С тех пор как мы говорили в последний раз, она стала гораздо сильнее растягивать слова на сиэтлский манер. Впечатление такое, как будто она все время жалуется и ноет. А может, она и в самом деле ныла.

Следующая долгая пауза позволила мне вырастить на грядке буйно цветущего вранья еще один экземпляр.

– Слушай, ты не переживай, я выставлю дом от имени другого агентства – проверенного и с отличной репутацией.

Пауза еще более долгая.

– Почему ты не поговорила со мной об этом перед тем, как *бряк, бряк, бубубу*? Такие решения нужно принимать вместе.

Я точно знала, что ей нелегко далась эта фраза. «Вместе» – это было нечто такое, чего у нас с ней не было уже очень давно, и слышно было, как слово застряло у нее в горле, будто рыбья кость.

– На это столько времени ушло бы. А тетка эта, ну серьезно, просто хабалка, и люди, которых она приводила, это просто… буэ. У одного рука была вся истыкана иглой, а другого я вот точно видела по телевизору в «Откройте, полиция!».

– Серьезно?

– Да.

– То есть ты была там, когда *бумбум, шуршур* показывала им дом?

– Ну да. Это же ничего?

– Ой, ну конечно. Не хотелось бы, чтобы дом достался непонятно кому, правда?

– Вот и я о чем! Я обращусь в «Чарльз Барридж и сыновья». У них в офисе такая красота. Везде ковры новые. Мыло «Джо Малон» в туалете. Все будет хорошо, честное слово. У меня все под контролем.

– Ох, – выдохнула она.

И неясно было, это «Ох» означало, что я ее убедила, или же это было пассивно-агрессивное «Ох» из серии «делай что хочешь».

Потом она спросила:

– Я могу чем-нибудь со своей стороны помочь?

– Нет, спасибо. Я пришлю тебе подробности, когда дом снова выставят на продажу. У них на сайте объявление должно появиться не позже чем дня через два, и я отправлю тебе по почте ссылку. Договорились?

Долгая пауза.

– Да, хорошо. Спасибо.

Ей так легко запудрить мозги. Если бы ее это по-настоящему беспокоило, она бы вскочила на ближайший самолет, прилетела бы сюда и разобралась со мной, но она, видите ли, не может этого сделать. Потому что боится. Моя родная сестра, старше меня на три года, на три года меня мудрее и в четырех тысячах миль от дома, до жути боится ко мне приближаться.

– А как насчет фирмы, которая вывозит мебель?

– С этим тоже все под контролем, – соврала я. – Ну как ты там? Как мои дорогие племянники? Эшу понравился самосвал?

Долгая пауза.

– Да, они в порядке. – Долгая пауза. – Ну ладно, слушай, дай мне знать, когда договоришься с этой риелторской фирмой, хорошо?

– Да, конечно. Пока-а-а-а! – пропела я и нажала на отбой.

Я вернулась к своей жизни, а она – к своим детям, шикарному особняку в английском стиле, бассейну, гирляндам из попкорна, батончикам «Твинкис» и дружкам-янки, которые чокаются пивными банками и смотрят «Супербоул» [751]. Для Серен сестры что есть, что их нет, особенно такие, которые «с умственными отклонениями».

Я весь день делала в фотошопе скриншот с сайта совершенно нового агентства недвижимости, чтобы послать ей. Уже ложилась спать, когда от нее пришел ответ:

«Спасибо, что все улаживаешь. Надеюсь, нам обеим недолго осталось волочь на себе этот груз.

Счастливо!

С.

x»

Этот «х», который обычно в конце письма означает поцелуй, в конце ее письма не означал почти ничего. Этим «х» она говорила лишь, что «как только дом продастся, можно будет поставить крест на наших отношениях раз и навсегда». Этим «х» она помечала сестру, которой я была для нее когда-то – до того, как «сошла с ума». Этот «х» был приклеенным крест-накрест пластырем на всех замечаниях обо мне, которые я слышала в ее разговорах с мамой, бабушкой и папой.

«Я ее ненавижу. Ненавижу. Ненавижу».

«Почему ты не можешь опять ее туда отправить?»

«Единственная раковая опухоль в этой семье – это Рианнон».

«Когда он умер, Рианнон была с ним. Что, если это она его убила?»

Вторник, 5 марта

1. Крейг.

2. Мужчина, который стоял передо мной в кофейне и заказывал штук восемнадцать латте с разными вкусами, – кстати, у тебя задница чересчур огромная для таких шортов.

3. Сука-аптекарша в «Бутс», которая спросила, рекомендованы ли мои пищевые добавки врачом. Давно ее вообще назначили тут главным медицинским специалистом? Просто дай мне купить мои чертовы витамишки-возбудишки, ты, тупая уродина.

4. Тип, который свистит кому-то через всю парковку, когда идет на работу в шесть утра.

5. Воры: батарейки из пульта, полпачки замороженных перцев и рулончик скотча определенно переместились на территорию Уиттэкер.

Короче, пока утро складывается довольно драматично: Рон и Клавдия встречались с мэром, и Рон сказал, что Эй Джею нужно поприсутствовать на встрече (конечно, после того, как он сделает всем кофе), чтобы узнать побольше о деятельности мэра и местной политике. Через какое-то время дверь Рона вдруг распахивается, и Эй Джей вылетает оттуда буквально пулей.

Я пошла за ним на кухню. Дверь закрыта, чайник на плите кипит пронзительным «фи-и-и-и-и-и», а Эй Джей сидит в кресле, обхватив голову руками.

– Эй, ты там живой? – спросила я.

Выключила плиту и села рядом с ним на диван, позаботившись о том, чтобы не вляпаться в комок рыбного паштета «тарамасалата», который лежит там уже не первую неделю и за который никто не хочет брать на себя ответственность.

– Нет, – отозвался он со всхлипом.

– Что случилось?

– Ох, ничего. Просто совершенно обосрался перед Роном, перед мэром, вообще перед всеми.

– Расскажи, – попросила я.

Судя по всему, момент был спинопотирательный, поэтому я принялась за дело.

– Мэр упомянула свою