Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

сводя с нее пристального взгляда. Она встретилась со мной глазами лишь на долю секунды и тут же с интересом уставилась на забытую в лотке ксерокса скрепку. – Ну ладно, я побежала, пока.

Я коснулась ее руки, еще раз мимолетом взглянув на изрезанные запястья.

– Давай, Ри, увидимся.

Она даже одарила меня своей знаменитой сияющей улыбкой во все тридцать два зуба. Как бы мне хотелось, чтобы она стала крестной моим новеньким ножам. Как бы мне хотелось, чтобы каждый лист в этой копировальной машине пропитался ее кровью.

Но надо было отдать им должное – и она, и Крейг врут мастерски. Могли бы уроки давать. Но, конечно, не мне. Когда надо обнаружить у себя на ушах макаронные изделия – мне в этом просто нет равных.

Вообще-то обидно, ведь я целых две недели Уимблдона дожидалась возможности потрахаться (Крейг все говорил, что «хотел убедиться, что я готова», – слабак!), но стоило ему разок втянуть аромат кормовой части Ланы Раунтри за столом с праздничными закусками – и вот он уже палит как пушка в битве у Трафальгара!

Я понимала, почему они это делают. По той же причине, по которой я заигрываю с незнакомыми мужиками в интернет-чатиках. По той же причине, по которой я хожу среди ночи по темным переулкам, пряча в карманах пальто половину кухонного ящика с ножами. Потому что это щекочет нервы. Придает вкус жизни. Это как хрустящая жирная корочка на беконе. Как кожа на жареной курице. Ты осознаешь, что это ужасно плохо, но как же сладостен приз, пусть даже удовольствие и не продлится долго. Как там этот мем, на днях видела в Твиттере? «Горячий час блестящей жизни лучше, чем долгий и бесславный век» [744]. Ага, вот именно. Ну что ж, Лана, наслаждайся пока своим горячим часом. А потом настанет мой.

Четверг, 1 марта

1. Дерек Скадд.

2. Уэсли Парсонс.

3. Диллон на кассе в «Лидл», который сегодня не спросил, нужен ли мне пакет, и опять помял мой хлеб, пока его сканировал.

МУЖЧИНА, ЗАРЕЗАННЫЙ В ПАРКЕ,

ИМЕЛ СУДИМОСТИ ЗА ИЗНАСИЛОВАНИЕ

Гэвин Джон Уайт (46 лет), водитель-дальнобойщик из Лидса, вечером в понедельник 12 февраля был зарезан в парке – как предполагалось, он стал жертвой нападения случайно. Однако «Газетт» выяснила, что последние четыре года Уайт состоял в списке лиц, совершивших преступление на сексуальной почве. Он был осужден за два изнасилования и один случай развратных действий в отношении женщин в Халле и Ньюкасле. Полиция Эйвона и Сомерсета начала следствие по делу об убийстве и приглашает очевидцев.

Так добрые дела блестят в злом мире [745]. Прямо от души отлегло. Им следовало избрать меня «Женщиной нашего века» уже хотя бы за то, что я очищаю улицы наших городов от такого вот дерьма. Ну уж что теперь.

Так вот, значит, о чем полицейские разговаривали с Роном, догадалась я. Им крупно повезет, если найдется свидетель, готовый выручить этого извращенца. Джефф шел мимо моего стола, чтобы набрать воды во френч-пресс.

– Джефф? Ты не знаешь, о чем тут речь? – я показала ему первую полосу.

Он, прихрамывая, приблизился.

– Считают, что спонтанное нападение. Деньги не взяли. Полиция говорит, у него ремень был расстегнут, так что, возможно, не обошлось без попытки изнасилования, принимая во внимание его прежние подвиги.

– Значит, это, может быть, женщина сделала?

– А, ну это вряд ли.

– Почему «вряд ли»?

– Ну, судя по тому, что я слышал, убийство было довольно жестокое. Предполагаемое орудие убийства – не то кусок арматуры, не то какая-то железная перекладина.

Я посмотрела на него невинными глазами олененка:

– А разве женщины на жестокость не способны?

– Да не, это, скорее, какой-нибудь гей из тех, что ходят по парку в поисках партнера, черт их знает. В этом же парке, помнишь, в прошлом году то же самое было?

– О да.

– А почему ты спрашиваешь?

– Да просто страшно, знаешь ли. Это ведь совсем рядом с нашим домом.

– Слушай, ну ты давай поосторожнее. Не разгуливай одна по ночам. Никогда не знаешь, кто там прячется за деревьями. Торчки, анашисты. Да кто угодно. Буквально кто угодно.

В самом деле, подумала я, когда он отошел. Никогда не знаешь, кто может таиться там за деревьями. Собачки чихуахуа, жестокие женщины двадцати семи лет с обойными ножницами в кармане. Да кто угодно. Буквально кто угодно.

Суббота, 2 марта

Утром опять встала на весы: эклер, который я съела в прошлом месяце, до сих пор мне аукается. Вешу на два фунта больше, чем под Рождество. Какие последствия? Да, в общем-то, никаких. В том месте, где раньше была талия, теперь есть за что ухватиться, обеими руками. Определенно надо почаще ходить на занятия аэробикой к Клео. Вот бы они уже закрыли наш «Нандос». И еще «Криспи Крим». И «Старбакс». И «Греггс».

Приблизительно в обед нацепила на Дзынь шлейку, и мы поехали к маме и папе. Запах стал еще хуже, похоже на скисшее молоко, поэтому Мадам опять оказалась под замком, а мне пришлось надеть резиновые перчатки и как следует почистить ковер. У Джулии новая хитрая тактика в общении со мной: говорит со мной о моих родителях. Думает, что я от этого подобрею, эмоционально расклеюсь, мы подружимся, и в итоге я ее отпущу.

– Джулия, чтобы плакать, у человека должно быть сердце, – сказала я ей. – Ну-ка полезай обратно в шкаф.

Мне, конечно, очень повезло, что я, при этих моих наклонностях, женщина. Будь я мужчиной, они бы меня давным-давно поймали. Я бы всюду оставляла улики. ДНК. Но я всегда подхожу к делу очень аккуратно. Иначе я бы этим и вовсе не стала заниматься. Никаких волос, жидких выделений, отпечатков ног. Никаких следов, указывающих на то, что я вообще когда-нибудь здесь была, – если, конечно, мне не нужно их оставить для дела.

Пускай эти полицейские и народ в редакции узлом завяжутся. Ясное дело, в один прекрасный день они вернутся к самому простому из возможных решений, как велит бритва Оккама [746]. Это была всего-навсего одна конкретно двинутая женщина, и делала она это из мести, ради дешевых удовольствий и из жажды крови.

Это я сочиняю песни. И я же мечтаю мечты [747].

И даже если найдется свидетель, который укажет на меня пальцем, мне на помощь придет сексизм общества, скрытый, а иногда и очень даже откровенный. Нужно подыгрывать системе. Они считают, что ты слабая и девочка такая девочка? Веди себя так, будто ты слабая и девочка такая девочка. Используй их же предубеждения против них самих. А когда они отвернутся – перережь им на хрен глотки.

Как сказал однажды великий Барт Симпсон: «Бабочку никто ни в чем не заподозрит».

Воскресенье, 3 марта

1. Моя сестра Серен Гибсон по прозванию «А давайте на фиг свинтим в старые добрые Штаты, пока тут в Британии все к чертовой матери не передохнут».

2. Алед Джонс