Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

В этот момент женщина за столом напротив зашлась в приступе кашля, потому что у нее «запершило в горле». Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не подойти к ней и не помочь, придушив к чертовой матери. Ненавижу, когда меня перебивают.

Дэйзи отхлебнула колу.

– Я тут вчера просматривала старые дела – совершенно по другому поводу – и случайно наткнулась на папку, посвященную твоему папе, Томми.

– А, ну, значит, теперь ты все о нем знаешь.

– Нет, я не читала. Пока. Но вдруг подумала…

У меня было хорошее настроение, и я решила ее выручить.

– До того, как стать строителем, он сражался за наше графство и был довольно известной фигурой в здешних краях.

– Он был военным?

– Нет, боксером. В среднем весе. Не мог ни в местный паб войти, ни в супермаркет, чтобы кто-нибудь его не окликнул или не подошел пожать руку.

– Ого! То есть он у тебя был героем!

Я кивнула.

– После Прайори-Гарденз он сильно изменился. Чуть что – ввязывался в драку. Винил себя в том, что произошло, потому что это он меня в тот день отвел в сад.

– Бедняга. А за что его посадили?

– Ты же видела его файл. Наверняка знаешь.

Где-то в ресторане заплакал ребенок.

Дэйзи посмотрела на часы – часы были хорошие, из розового золота с кристаллами на циферблате.

– Наверное, пора возвращаться.

– Однажды он забрал меня из школы, – начала я. – Сколько мне тогда было, не знаю, но я уже опять ходила, значит, наверное, лет девять или десять, но говорила я по-прежнему не очень. Папа сказал, что нам нужно кое-куда заехать по дороге домой и, если я буду хорошо себя вести, он мне купит мороженое. Мы припарковались в каком-то переулочке, и он велел мне ждать в машине. Я посмотрела ему вслед и увидела, как он вошел через заднюю дверь в дом из красного кирпича.

– Любовница?

Я засмеялась. Плачущего младенца трясли и подбрасывали.

– Нет, не любовница. Он все никак не возвращался, и я пошла посмотреть, куда он пропал. Задняя дверь была не заперта, я ее открыла и попала в кухню, и там был слышен такой звук… Звук, как будто кого-то хлещут – чем-то вроде плетки. Я вошла в помещение типа гостиной-столовой и в дальнем ее конце увидела мужчину, привязанного к стулу. Четверо других мужчин – или, может, пятеро – стояли вокруг и по очереди его били. Выкалывали глаза. Колотили по ногам – я слышала, как кость у него хрустнула, будто толстая ветка. У одного из них в руках были плоскогубцы, и он выдергивал этому типу зубы. Я тогда впервые в жизни услышала слово на букву П.

– О боже, – ахнула она и нахмурилась. – Слово на букву П?

– Педофил, – пояснила я. – До этого я не знала, что такое вообще бывает. Они все повторяли: «Грязный педофил. А ну, педофил, получай». Я узнала одного из мужчин – он принадлежал к тому же боксерскому клубу, что и папа, а я иногда ходила туда тренироваться с мальчиками младшей группы. Помогало выплескивать агрессию, после Прайори-Гарденз у меня с этим были большие проблемы. Ну, в общем, папа меня увидел, я развернулась и побежала обратно к машине. Села на пассажирское сиденье и стала ждать – и тряслась от страха, что он на меня разозлится. Минут через пять он вернулся, сел на водительское сиденье и просто посмотрел на меня. Я помню, у него был пот на верхней губе и зрачки стали огромными.

Дэйзи смотрела на меня едва дыша:

– И что он сказал? – с трудом проговорила она.

– Только спросил, что именно я видела. Папа был единственным, кому удавалось вытянуть из меня хоть слово. Я спросила, почему они били этого человека, и он сказал, что у них у всех есть дети моего возраста, а этот человек причиняет детям вред. Он попросил меня никому не рассказывать о том, что я видела, – хотя я и не могла толком ничего рассказать, – и добавил, что доверяет мне. Это было для меня очень важно. То, что я заслужила его доверие. Я из-за этого сама себя почувствовала сильной.

Я опустила ту часть истории, где я спросила у папы, нельзя ли мне посмотреть на тело этого человека, пока он там лежит и умирает. И еще не стала рассказывать, что папа в тот день предстал передо мной в совершенно новом свете – будто превратился в волшебника. Я только-только начинала выстраивать в глазах Дэйзи мост через реку своей странности и боялась, что полный рассказ без опущений вышибет из моего моста сразу несколько досок.

– Представляю, какое это было для тебя потрясение…

– Да не то чтобы, – сказала я, но тут же спохватилась, что, конечно, будь я нормальным ребенком, это должно было сильно меня впечатлить. – Но вообще да, я почти каждую ночь писала в постель. И кошмары снились – все как положено.

– Бедненькая. Получается, ты стала свидетельницей того самого преступления, за которое его посадили? – спросила она.

– Нет. Взяли его за избиение другого типа, через несколько лет.

– То есть он делал это регулярно?

– Да. Они называли это «прислать ребят». Если в районе появлялся кто-то, кого требовалось хорошенько отделать или предупредить, «присылали ребят». Никто об этом не говорил, но все всё понимали. Полиция пыталась повесить на него пропажу еще троих человек, все трое – с судимостью за преступления на сексуальной почве, но у них не было доказательств. И свидетелей – тоже. Папа был очень осторожен. Поэтому отсидел только четыре года, а двое его товарищей получили пожизненное.

– Думаешь, ему случалось и убивать?

Я пожала плечами. Перед глазами, будто вспышка молнии, мелькнула картинка потного папиного лица, когда он сбрасывал Пита Макмэхона в яму. Вид папиных рук, обхвативших шею типу на товарном складе. То, как он с грохотом опускает ногу парню на голову в темном переулке.

– Понятия не имею.

Я улыбнулась и с шумом втянула в себя банановый коктейль.

По дороге обратно в редакцию я сообразила, к чему она клонит со всеми этими вопросами про папу.

– Дэйзи, если ты думаешь, что Жнец – это один из папиных друзей, то могу тебя заверить: ты не там копаешь.

– Просто мне это пришло в голову, когда я увидела его досье. Одну из тех старых жертв – насильника по имени Лайл Девани – сбросили в карьер. Точь-в-точь как Джулию Киднер. И как мужчин из синего фургона.

– Папин знакомый, который работал на каменоломне, теперь сидит в тюрьме. Вообще, большинство из них до сих пор сидят. Папу отпустили только из-за того, что он был при смерти.

– Крейг ведь работал у твоего папы, да?

– Да. Но он обо всем этом ничего не знает. И – да, пока тебе не рассказал кто-нибудь еще: перед тем как устроиться к папе, он год проработал в каменоломне, но могу поклясться чем угодно: Крейг никакой не благородный мститель. Это не в его духе.

– Прости, пожалуйста, у меня просто мозг иногда заносит на поворотах. Ведь это такой интересный случай, правда? Я даже по ночам не сплю – все о нем думаю.

Дэйзи следует отдать должное: лично мне работа никогда не мешает спать по ночам. Возможно, она все-таки заслуженно получила место младшего репортера.

Когда с этим мы разобрались, разговор перешел на менее серьезные темы: как вообще дела, насколько она влюблена в свою работу, в каком восторге ее дети от школы, как в меня втюрился Эй Джей и как мы