Дебри - Сара Пирс

Сняв с плеч рюкзак, Айзек обходит вигвам по периметру.

– Какое-то логово… Может быть, лагерь скаутов? – Он проскальзывает между ветвями. – Смотри, здесь есть кострище.

Элин следует за ним и задевает рукавом ветку, протискиваясь в щель.

– Темнее, чем я представляла.

Она медленно поворачивается вокруг своей оси, глядя на слабые лучи света, проникающие сквозь ветки и туманную затхлость.

– Ты говорила, Нед упоминал о каких-то странных ритуалах, – шутливо произносит Айзек, но Элин замечает на его лице беспокойство. – Знаешь, в этой части Португалии… похоже, в некоторых местах укоренилась кельтская культура. Фольклор… не только колдовство, но и другие ритуалы. Жертвоприношения животных…

– Давай вернемся.

Элин делает вид, будто не слышала его, и протискивается назад.

Здесь ей не по себе. Как будто она попала в ловушку, оказалась взаперти.

Это место приносит эхо воспоминаний, которые она отчаянно старается забыть.

21

Кир

Девон, июль 2018 года

Когда Майла появляется из примерочной, я неловко поворачиваюсь и чуть не расплескиваю шампанское.

– Прекрасно выглядишь.

Она в нетерпении смотрит на меня с раскрасневшимися щеками, словно ожидая критики.

Но я не замечаю в ней ни одного изъяна.

Свадебное платье ослепительно. Белый шелк, кружево и крохотные вышитые цветы. Она выглядит настолько смело и прекрасно, что у меня щемит сердце.

Мой внутренний циник возразил бы, что это автоматическая реакция, что общество и сотни фильмов и книг закрепили во мне подобное сентиментальное поведение. Но это не так. Я не сентиментальна. Это что-то глубинное.

Изучая Майлу, я понимаю, что это реакция не на шикарный магазин, не на декоративную подсветку и не на платье, а на нее. Именно на это реагируют тысячи матерей и сестер, да все остальные: на выражение лица невесты. Не на само платье. А на то, какие чувства оно вызывает.

Счастье. Надежда. Любовь. Радость.

– А не слишком? – Майла ощупывает корсаж. – Мне кажется, верх слишком вычурный по сравнению с юбкой.

– Нет. Ты выглядишь ослепительно.

Стоящая рядом продавщица снисходительно улыбается – она привыкла к нервным и недовольным собой покупательницам. Пока я делаю множество снимков, пообещав не отправлять их Пенну, она снова наполняет наши бокалы.

– Ну, теперь твоя очередь?

Майла направляется обратно в примерочную, и у меня на миг перехватывает дыхание.

– Ты про платье подружки?

– Да, мне не терпится увидеть тебя в нем.

Покраснев, я раздумываю, а не придумать ли какой-нибудь предлог для отказа, но все-таки не отказываюсь. Сейчас я не путешествую, не больна – в общем, нет ни одной причины из прежнего списка, почему нельзя надеть платье. Придется через это пройти.

– Мне тоже, – вымученно улыбаюсь я.

Продавщица показывает на кабинку рядом с примерочной Майлы.

– Оно уже в примерочной. Дайте знать, если вам понадобится помощь.

Собравшись с духом, я захожу внутрь. Все во мне восстает при виде висящего на стене платья, но я заставляю себя раздеться и снять его с плечиков.

– И как? – нетерпеливо окликает меня Майла из-за шторки. – Конечно, его не успели подогнать по фигуре, но оно твоего размера.

Потянув за язычок молнии на спине, я смотрюсь в зеркало, глубоко вдыхаю и выдыхаю. В самом платье нет ничего революционного – почти по моде девяностых, тонкие бретельки над ниспадающим бледно-зеленым шелком, – но для меня это просто космос.

Платья… после того Хеллоуина для меня они нечто. С того дня я ни разу не надевала платья.

Я окидываю взглядом свое отражение и едва узнаю себя. Волосы растрепаны, но платье, его покрой и ткань… В нем я выгляжу если не лощеной, это слишком пошлое словечко, то какой-то… легкой. Как будто с меня сняли поверхностный слой.

– Кир?

– Иду.

Набрав в грудь воздуха, я отдергиваю занавеску примерочной и выхожу.

– Ты так измени… – Майла охает и прикрывает рот рукой, как будто понимает, что сказала грубость. – Это потрясающе, Кир. Я уже вижу цветы на фоне этого платья.

– Оно прекрасно на вас смотрится, – вторит ей продавщица.

– Дает понять, как ты будешь выглядеть в качестве невесты, – тихо замечает Майла.

Я выдавливаю улыбку.

– Если так, то к алтарю меня будешь вести ты, а не Пенн. – Взяв бокал с шампанским, я делаю глоток. – По-моему, он не в восторге от Зефа.

Майла выглядит озадаченной.

– Он просто слишком тебя оберегает, вот и все. Для него никто не будет достаточно хорош. Вы с ним так близки… И это не позволяет ему быть объективным, – улыбается она. – Самое главное – твои чувства, верно?

Я колеблюсь. С языка готовы сорваться мои тревоги и опасения.

– Я люблю его, – наконец говорю я.

– Это все, что следует знать Пенну. – Майла перехватывает мой взгляд. – Тебе было непросто, да? В прошлом с мужчинами?

Сердце начинает биться чуть быстрее.

Вот почему я не возвращаюсь домой.

И этот… допрос…

– Не хочешь выпить кофе в гавани? – предлагает Майла, когда мы выходим из ателье. – Надо обсудить букеты. Думаю, Пенн уже сыт по горло цветочной темой. Каждый раз, когда я об этом заговариваю, он кривится.

– Зайдем в цветочный?

– Зайдем, – улыбается она.

По узким улочкам мы выходим на главную магистраль.

Вид на гавань заслоняет толпа, состоящая из недовольных местных, которые пытаются заниматься повседневными делами, и туристов в аляповатой пляжной одежде.

Я замечаю в толпе знакомое лицо – девушку, которая утром пробегала мимо трейлера. Я вижу ее почти каждый день, примерно в одно время.

Но на этот раз она со спутником. Они держатся за руки и оживленно беседуют. Несмотря на беззаботный смех, в ее чертах заметно напряжение, а в глазах пустота. Мне это знакомо. Она вроде бы здесь, но в то же время мысленно где-то в другом месте.

Я поднимаю руку, чтобы помахать ей, но тут же опускаю, решив, что это будет странно. Девушка наверняка видит кучу людей во время пробежки, вряд ли она меня узнает.

Мы идем несколько минут и останавливаемся у кафе, чуть не дойдя до гавани.

– Хочешь сесть снаружи? – Майла берет меню и передает мне. – Здесь отличный холодный латте.

Я киваю и уже собираюсь сесть, как гудит телефон. Сообщение от Зефа.

Зеф: Когда вернешься?

Я набираю ответ.

Я: Еще не скоро. Хотим выпить кофе.

Зеф: Точно? Я думал, мы вместе приготовим ужин.

Я ничего не пишу.

Сажусь и беру меню. Когда к нам направляется официантка, телефон снова гудит.

На этот раз я даже не смотрю на экран.