Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

о синдроме материнской депривации. Он знал, что у него есть психические отклонения, которые будут преследовать его вечно, проникать в самые глубины его души, разрушая все естественные инстинкты.

Он знал, что он монстр.

Ребёнку нужно было нечто большее, чем жидкая каша, чтобы стать личностью, нечто большее, чем стальная кроватка. Если рядом не было матери, опекуна, к которому можно было бы эмоционально привязаться, развитие ребёнка было настолько серьёзно извращено, что ему не хватало эмпатии, которая считалась бы само собой разумеющейся даже у щенков или подобных животных.

После падения режима Чаушеску в Румынии было проведено множество исследований, и Медведев с энтузиазмом их изучил. Он пригласил американских специалистов и исследователей приехать и обсудить с ним эту тему.

Он не столько хотел быть похожим на других людей.

Он был тем, кем был. Скорпион не хотел становиться бабочкой.

Это было скорее болезненное любопытство.

Квартира, которую он купил для Светланы, была недёшева. Она находилась в одном из самых дорогих районов города, и сам Медведев владел там несколькими пентхаусами.

«Квартира хорошая», — робко сказала она.

Он даже не пытался спрятать свои камеры. Камеры в душе и над её кроватью были такими большими, что их невозможно было не заметить.

Ему нравилось, что она знала, что за ней наблюдают. Это придавало его вуайеризму, как он думал, интимность, взаимность, которую могли бы обеспечить скрытые камеры.

не хватало.

Светлана была для него игрушкой, предметом для игры.

Вскоре после её переезда он начал звонить ей в любое время суток и давать указания: «Сделай то. Носи то».

Он присылал ей унизительные костюмы, неловкие игрушки и говорил ей, что делать.

Это давало о себе знать. Однажды она пыталась сбежать, но его охрана поймала её на вокзале. Он также узнал из её поисков в интернете, что она подумывала о самоубийстве.

Он не оставил у нее никаких сомнений в том, что если с ней что-нибудь случится, если она исчезнет или причинит себе вред, все члены ее семьи будут страдать так ужасно, что они будут проклинать ее до последнего вздоха.

Теперь она смотрела на него так, как смотрят на ящерицу в виварии.

«Мне интересно», сказал он, «не могли бы вы спуститься в комнату визуализации и забрать для меня посылку?»

Она кивнула и вышла из кабинета прежде, чем он успел произнести последние слова.

Пока ждал, он налил себе водки. Когда она вернулась, в руках у неё был запечатанный пакет с его фотографиями. Когда она передала ему пакет, он коснулся её руки. Она отпрянула, словно от удара током в тысячу вольт. Она двинулась так быстро, что вздрогнула обоим, и он опрокинул свою водку.

Не раздумывая, он размахнулся и ударил ее тыльной стороной ладони по лицу.

Он ударил ее так сильно, что ее ноги оторвались от земли, и она упала назад.

«Сука», — прорычал он, вытирая напиток, прежде чем он намочил его документы.

Он налил себе еще водки и опрокинул рюмку.

Светлана осталась лежать на земле, не двигаясь.

«Вставай», — сказал он, вставая со стула и поднимаясь на ноги.

Он подошёл и присел, чтобы осмотреть её. Она была без сознания.

Он проверил её пульс. Он был в порядке.

Он похлопал её по щекам, а когда она не проснулась, подошёл к столу и взял бутылку водки. Затем, сжав ей щёки, он открыл ей рот и начал вливать жидкость.

Она сразу же начала кашлять.

Медведев улыбнулся. «Пей», — сказал он, когда она закашлялась и попыталась встать.

Ей удалось подняться на ноги, и она инстинктивно отступила от него, пока не уперлась в дверь.

Медведев вернулся к своему столу, и Светлана открыла дверь.

«Я разве сказал, что ты можешь уйти?» — спросил он.

Он видел, как сжалось её сердце, когда она поняла, что он собирается затянуть эту встречу. Ужас на её лице был очевиден, когда она позволила двери захлопнуться за собой.

«Пойдем», — сказал он. «Налей мне ещё водки, сонная ты шлюха».

Она подошла и налила ему выпить. Он посмотрел на неё: её щека раскраснелась от пощёчины, глаз начал опухать, и протянул ей стакан.

«Пейте», — сказал он.

Она покачала головой, но знала, что это не предложение.

«Давай», — сказал он. «Пей».

Она взяла стакан и выпила его одним глотком.

«Хорошо», — сказал он. «Ещё раз».

Она посмотрела на него.

«Продолжай», — сказал он.

Она выпила ещё одну порцию, и ещё одну, и ещё одну. Он не давал ей остановиться, пока её не вырвало в его мусорную корзину, словно подростка после первой вечеринки.

Когда она закончила, то была настолько пьяна, что едва могла ходить.

«А теперь убери это», — сказал он ей.

Она споткнулась, наклоняясь, затем подняла мусорное ведро и ушла.

Он услышал, как снаружи она что-то уронила, проходя мимо своего стола.

Он усмехнулся, открывая конверт. В нём были чёрно-белые фотографии с камер видеонаблюдения, увеличенные на листах размером восемь на двенадцать дюймов.

На первом фото Леви Рота с запястьями в наручниках вели в кузов федеральной полицейской машины.

Медведев налил себе водки и пролистал остальные изображения.

Следующими были шлюхи Татьяна Александрова и Лорел Эверлейн, связанные, как пара поросят, лежащие на бетонном полу.

Он услышал снаружи голос Светланы и, улыбнувшись про себя, снова нажал кнопку, вызывая ее в свой кабинет.

59

Татьяна проснулась, ударившись головой о бетонный пол. Она понятия не имела, где находится и как здесь оказалась. Она попыталась пошевелиться, но её лодыжки и запястья были скованы. В комнате было влажно и темно, как в смоле, но она слышала тяжёлое дыхание прямо у своего лица.

«Алло?» — прошептала она.

«Татьяна?» — услышала она голос Лорел.

«Лорел? Где мы?»

«Не знаю», — сказала Лорел. «Мы были без сознания. Он накачал нас наркотиками».

«Я помню, как мы были в машине, — сказала Татьяна. — Он остановился и привёл нас в чувство. Потом ещё чем-то нас вырубил».

«Как долго вы не спали?»

«Недолго, — сказала Татьяна, — но я слышала, как он говорил по-русски. Он ругался и бормотал что-то себе под нос, пока вёл машину».

«Мы можем быть где угодно», — сказала Лорел.

«В любом месте в пределах досягаемости автомобиля».

Татьяна услышала, как Лорел вырвалась из пут. Раздался звук ударов, ноги Лорел шаркали по бетонному полу, и она остановилась.

«Нам конец», — сказала Лорел.

«Мы выберемся из этого», — сказала Татьяна.

«Нас избили в Москве. Нас избили в Пекине.