Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

Инспектор говорил спокойно и не сводил глаз с Баро.

– Вы считаете меня шарлатаном? Я хочу доказать вам обратное. Я не преступник.

– Сколько сейчас человек приходит к вам на сеансы?

– Я их не считаю, но они в каждом углу моей гостевой комнаты. Они приходят, когда хотят спать, но не могут, – сказал тише Баро.

Указательный палец его правой руки стал отстукивать по столу определенный ритм.

Инспектор достал блокнот.

– У вас есть версия того, что случилось?

– Я в это не вникаю, просто помогаю заснуть. Жители этого города приходят сюда, чтобы поспать, и я им не отказываю.

– Вы утверждаете, что не используете опиум, но мы видели девушку с пустым взглядом, вышедшую из комнаты.

– Она не спала несколько дней. Пришла ко мне, заплатила свою цену, и сегодня у нее получится заснуть. Спать…

Оливер почувствовал тяжесть, силы его покинули. Предупредить инспектора не получалось, потому что тело больше не слушалось. Все, что он видел – палец Баро, который стучал по столу. Каждый удар отражался в голове Оливера, отчего путались мысли. Инспектор вел записи, ничего не замечая. А может, ничего и не происходило, это просто последствия двух бессонных ночей.

Спать…

Со сном проблем никогда не было. По крайней мере, Оливер такого не помнил.

Спать…

Ему никогда ничто не мешало, даже в первые годы службы. Он приходил домой…

Спать…

Дом… Там он не был уже больше трех месяцев. Наверное, родители сильно соскучились. Он прекрасно помнил момент, когда его перевели. Мама…

Спать…

Воспоминания о маме растекались по нему, принося тепло в самые дальние части тела. Оливер уже не понимал, где он находится, словно кто-то вытолкнул его из картины происходящего. Комната со столом, за которым сидели Баро и инспектор, находилась где-то далеко впереди. Остальное было размыто. Лишь он, стук пальца и мысли о матери.

– …Эту технику я привез из Индии, там я прожил несколько лет. Я использую мантру, чтобы заставить людей спать. Достаточно лишь одного звука с постоянным повторением: «Таууууут».

Тело Оливера затрясло от сильной вибрации. Звук поднял его в воздух, а после с невероятной силой притянул к столу. Все было прежним, вот только ни мальчик-старик, ни инспектор не шевелились. Баро повернул к нему голову, внимательно посмотрел ему в глаза, а потом стал увеличиваться. Как только он закрыл собой часть комнаты и навис огромной тенью над сержантом, Баро заговорил:

– Добро пожаловать в мой мир, сержант Оливер Хилл!

– Я сплю?

– Именно так, мой юный гость.

– Как это случилось?

– Когда мы встретимся в следующий раз, я скажу тебе «adhiniyam»[8], и ты выстрелишь в инспектора, а затем выстрелишь в себя.

– Я… я не могу…

– Поверь, так будет лучше всем.

– Но я…

– Аdhiniyam.

– Adhiniyam… – шепотом повторил Оливер.

Баро не дал ему договорить и звонко хлопнул в ладоши, отчего в голове Оливера зазвенело, и он почувствовал, как начинает проваливаться под землю. Падение было быстрым и неожиданным, но, что странно, Оливер остался на месте. Перед ним снова сидел Баро, только уже привычного размера.

– Не спать! – засмеялся Баро. – Прошу меня простить, мои речи слишком утомительны для тех, кому не удается нормально высыпаться.

– Я думаю, мы на этом закончили.

Инспектор встал из-за стола и потянул за собой плохо понимающего ситуацию сержанта. Позволив ему пройти вперед, инспектор обернулся. Баро смотрел им вслед.

– Спасибо вам за информацию, но мы с вами еще увидимся.

– Буду ждать с нетерпением, – еще шире улыбнулся Баро.

Инспектор вышел вслед за сержантом.

2

Август Морган сидел у камина. Не было нужды его топить, потому что дневная духота никуда не делась. Дышать было трудно – дневной дождь не принес облегчения.

Август читал «The Times», удивляясь тому, что нет ни строчки про Литтл Оушен. Он пришел к мысли, что, пока не разберутся с ситуацией, освещать проблему не будут, дабы не сеять панику среди населения.

Он отложил газету. В голове шел спор между Августом, поддавшимся чувствам, и мистером Морганом, человеком рациональным и логичным.

– Ты делаешь ее зависимой. Ты хочешь, чтобы она скончалась от опиумной горячки?

– Отнюдь, я пытаюсь спасти девочку в то время, пока ты сомневаешься!

– Ее организм слаб, он может не пережить повторную дозу.

– Мы ее уменьшим. Сегодня ночью она спала, а днем ела – это ли не признак верности лечения?

Точного решения о том, давать ей отвар или нет, пока не было. Состав настойки включал множество различных ингредиентов, но основой все же были опиум и спирт в высокой концентрации. После нескольких дистилляций и перегонов препарат Августа был на порядок сильнее привычного аптечного лауданума. И все же избавить девочку от зависимости будет проще, чем решить проблему с бессонницей.

Над камином висел портрет Саманты, невольно наводивший на мысли о ее странном исчезновении. Августа настораживал тот факт, что никто ее не искал. Объяснить такое поведение можно сконцентрированным вниманием на здоровье Оливии, однако то, что даже полиция не придала этому серьезного значения, настораживало еще больше. Август пришел к мнению, что ситуация в городе настолько плоха, что пропажа одного человека меркнет на фоне всего остального. В ее состоянии, даже если учесть лунатизм, уйти далеко она не могла. Наверное, все же стоило изучить пространство за стеной, на которую указывала Саманта, если это была именно она.

Джонатан Гейл постарался вежливо обратить на себя внимание, когда вошел в гостиную, но отвлечь Августа от мыслей оказалось гораздо сложнее. Пришлось покашлять громче, чтобы доктор обратил внимание.

– Мистер Морган…

Только после того, как Август услышал свое имя, он отвлекся от мыслей.

– Мистер Гейл… Я думал, вас нет.

– Я отлучался по делам, но не покидал особняка… Позвольте задать вам один вопрос?

– Само собой. Что вас беспокоит?

– Есть ли симптомы у этой болезни? Я имею в виду, как понять наверняка, есть проблемы у человека со сном или нет?

– Вы плохо спите?

– Н-нет… я просто хочу быть вооружен, когда враг так близко…

– Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду.

Август встал и завел руки за спину. Описывая симптоматику болезни, он начал ходить из стороны в сторону.

– Начальную стадию можно определить по глазам – края век воспаляются, белки краснеют, под глазами выступают синяки. Кожа лица теряет цвет и приобретает серо-зеленый оттенок. В руках появляется дрожь. В общем, легко спутать с человеком, который часто прикладывается к бутылке, – попытался пошутить Август, но понял по лицу дворецкого, что это неуместно, и решил вернуться к описанию. – Спустя время появляются язвы на губах, развиваются