Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

class="a">[9] погрыз мое лицо», – подумал Август, и тут же в голове всплыл образ сросшихся хвостами крыс. Если днем мифическое создание было далеко от реальности, то сейчас, когда Август лежал на полу в полной темноте, оно всерьез пугало.

Доктор напряг слух и понял, что звук изменился. Теперь никто не шуршал под ним, а уже скребся, причем в нескольких местах сразу. Ни о каких крысах речи идти не могло – звук был не тот. Казалось, кто-то царапает ногтями половицу с обратной стороны. Каждую новую секунду скрести начинали в новом месте. Минуту спустя звуков стало так много, что голова Августа затрещала от боли. Пол в комнате задрожал. «Это точно не крысы», – решил Август, и, словно подтверждая его догадку, под ним провели ногтями, так сильно царапая дерево, что Август почувствовал боль на кончиках своих пальцев. Шум был сильный, сосуды в голове пульсировали, боль становилась невыносимой.

Когда силы терпеть иссякли, все затихло. Август лежал и медленно приходил в себя. Чувствительность легкими разрядами тока возвращалась в конечности. Приложив немало усилий, Август перевернулся на спину – так легче ждать, когда тело восстановится. Тогда он покинет комнату, тогда он проснется.

Его окружала тьма. Ни кровати, ни шкафа, ни даже открытого окна. Их просто не было в этом мире. Чтобы унять головную боль, Август сконцентрировался на тишине. Она отличалась от привычной, словно его окружал вакуум. Такая тишина устраивала, и, несмотря на неудобство, Август начал ею наслаждаться…

Стук по дереву прервал его мысли. Сначала постучали тихо и неуверенно, будто собирались вежливо войти. Затем сильнее. Стучали под Августом, и каждый удар отчетливо ощущался спиной. Стоило затихнуть последнему стуку как тут же начали бить сразу в нескольких местах. Начали и не прекратили. Били так, что пол скрипел и дрожал, выгибаясь под каждым ударом. Где-то в углу треснуло дерево, похожий звук раздался в стороне кровати, еще один – рядом с ним. Пол трещал и ломался под давлением снизу. Где-то совсем близко проломили доски. Множество рук схватили Августа и прижали к полу. Из-за слабости он оказался обездвижен десятками крепких рук. В обычной жизни от таких тисков остались бы синяки, но это же сон. Под постоянным давлением пол наконец сдался. Раздался громкий треск, и Август провалился в темноту в облаке досок и щепок.

Падение вышло плавным. Под полом оказалась пустота, в которой Август медленно тонул. Руки, которые до этого держали тело, обвили его, словно змеи. Пульс становился чаще, артерия плясала на шее. Казалось, от давления на тело она скоро лопнет и выдаст фонтан крови. Он продолжал падать, дыра в полу отдалялась.

Одна из рук медленно опутала шею и ладонью зажала рот и нос. Воздух перестал поступать в легкие. Паника росла – слишком реальными казались эти ощущения, чтобы называть их сном. Август бился в припадке, стараясь выпутаться, но сражение было проиграно заранее. Сознание готовилось отключиться, и, чтобы этого избежать, Августу пришлось помотать головой из стороны в сторону.

В конце концов Август увидел человека. «Забавненько, он стоит или парит?» – подумал доктор и отключился. Человек вытянул руку – безоружную, лишь два пальца, сложенные в подобие револьвера. «Стрелок» прицелился в голову и сделал вид, что выстрелил, откинув руку назад. В ту же секунду в левом полушарии Августа произошел взрыв, будто в ухе взорвался динамит.

Август проснулся. Чувствительность вернулась, головная боль стихла. Несколько минут прошло, прежде чем он понял, что он не падает, а лежит. Сначала одной рукой, затем второй он ощупал место, на котором лежал. Это была кровать.

Еще через пару минут в левом ухе перестало звенеть. И стало понятно, что в комнате он не один. Кто-то находился слишком близко к нему, возможно, стоял у кровати или лежал под ней. Удары сердца отражались в горле, паника вкрадывалась в сознание, вызывая образы из сна – неужели кошмар продолжается? Что-то зашуршало под кроватью. Ждать Август не собирался, поэтому соскочил с кровати. Голова закружилась, но это не помешало в два шага добраться до противоположной стены. Какое-то время глаза привыкали к темноте и старались хоть что-то увидеть. Вокруг была привычная картина – окно (закрытое), шкаф и кровать.

Август уже начал грешить на слуховые галлюцинации, вызванные сном, как вдруг из-под кровати показались женские руки. Палец за пальцем кисти ползли в сторону Августа. Затем ногти впились в пол, подтягивая окоченевшее тело. Следом за руками показалось лицо. На лбу и щеках уже появились первые трупные пятна, стеклянные глаза смотрели в разные стороны, зрачки помутнели. И все же черты лица были знакомы, хоть и сильно исказились. Из тени медленно выползала Саманта. Она направила свой взгляд на Августа и застыла. «Она не могла быть все это время под моей кроватью!» – крутилось в его голове. Саманта продолжала лежать на полу. Ноги ее скрючились в позе эмбриона. Она постаралась подняться на руках, но не вышло. Все, что ей удалось, – лишь пошевелить рукой и направить ее в сторону шкафа. «Будь внимательнее…» – послышался шепот.

Август посмотрел на шкаф. Что-то в этот момент изменилось. Привычные краски заиграли намного ярче. Окружающие объекты насытились цветами настолько, что излучали легкое и теплое свечение. При повороте головы свет оставлял за собой мерцающие линии, нежно растворяющиеся в воздухе. Комната заиграла свою мелодию. Август впервые слышал звук дерева, из которого был сделан шкаф. Пол скрипел неслаженной музыкой. Кровать, стены, окно – все звучало в едином мотиве. Каждая деталь, каждый звук складывались в мелодию. Не происходи это здесь, с трупом под кроватью, Август бы постарался насладиться магией момента. Но продолжалось это недолго. Яркость усиливалась, мелодия становилась громче, а количество звуков росло. Дышать становилось труднее. Август ощущал духоту, наполненную ароматом нарциссов.

Между тем в воздухе было что-то еще. Что-то гораздо хуже, чем приторный аромат цветов. Что-то едкое, вызывающее удушье. С каждым вдохом память рисовала образ лечебницы, в которой он практиковал. Что-то знакомое. Как тот случай, когда один из пациентов пытался изгнать духов из своего соседа. «Обряд экзорцизма» свелся к банальному избиению, отчего «одержимый» испустил дух. Нашли убитого лишь на третий день под кроватью, когда поднялась вонь. Тогда он узнал – так пахнет мертвец. Вонь усилилась, и стало понятно, что комната пропитана этим запахом. И ничего не могло его заглушить. Он пропитал кровать, шторы, шкаф. Стало тошно. Голова продолжала кружиться.

– Мне нужен воздух…

Август направился к окну, не обращая внимания на Саманту. Каждый вдох обжигал легкие. Каждый шаг давался