Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

Девочке стало лучше. Когда Нора заглянула в ее комнату, она увидела мирно спящих Оливию и ее сиделку и не стала их будить. Решила заняться домом – последние несколько дней он был без должного присмотра.

С того момента, как Нора нашла тело Луи, она стала бояться закрытых дверей. Ей каждый раз приходилось бороться с растущим страхом. За каждой дверью она ожидала увидеть очередной труп.

И уж представьте себе ее крик, когда она увидела лежащего Августа в одной из ванных комнат.

Крик пришел издалека, как сигнал проезжающего поезда. Пришел и остался, протыкая картину сновидений своей настойчивостью. Август машинально закрыл уши и закричал в ответ:

– Тише, бога ради, голова сейчас лопнет!

– Прошу простить меня, я думала, вы… Извините, просто вы… – начала тараторить Нора, но все же успокоилась – раз говорит, значит, живой.

– Все в порядке, просто я не заметил, как задремал.

– Все хорошо? Выглядите болезненно…

– Пустяки… Который час?

– Наверное, восемь, я часов с собой не ношу, – замялась Нора. – Вы спуститесь к завтраку?

– Да, только дайте мне привести себя в порядок.

Нора стояла и таращилась, не понимая намека. Августу пришлось взглядом указать на дверь и неловко улыбнуться, прежде чем до нее дошло. Сбивчиво извиняясь, она ушла.

Оставшись один, Август посмотрел в зеркало. На него глядел пьянчуга из подворотни. Налицо все признаки тяжелого похмелья. Синяки под глазами, полопавшиеся сосуды на белках (особенно покраснел левый глаз), усиленный тремор рук и шум в голове… Надрался бы виски, не так было бы обидно.

Он умылся холодной водой. Бриться не стал – побоялся поранить себя лезвием. Надел свежий костюм и к завтраку спустился почти тот же джентльмен, что прибыл сюда вчера. О тяжелой ночи говорили разве что покрасневшие глаза.

Желудок требовал еды, напоминая о себе ворчанием. Хотя Нора не была кухаркой, еда вышла приличной. Несколько яиц, жаренный в меде бекон, ветчина и зажаренная в тесте треска.

Август ожидал встретить Нормана за завтраком, но ни его, ни Гарпа не было.

Мисс Уолш спустилась в столовую ближе к десяти утра. Выглядела она куда лучше, чем при первом знакомстве. На щеках играл румянец, уголки губ застыли в легкой улыбке, да и то, как она музыкально растягивала слова, указывало на прекрасное настроение.

– Мистер Мо-орган, рада вас ви-идеть!

– Доброе утро, Маргарет. Вижу, ночь прошла спокойно?

– Лишь один раз Оливия проснулась, как мне показалось, позвала вас и тут же уснула.

– Позвала меня?..

– Да. Утром я спросила ее, что ей снилось, и она сказала, что снились вы. Спасали ее от кошмаров.

Мисс Уолш хотела добавить еще что-то, но передумала.

– Вам стоит навестить ее.

Закончив с завтраком, Август поднялся к Оливии. Сегодня совесть молчала и не грызла за опиум. Девочке становилось лучше, а иное значения не имело. Оливия встретила его улыбкой, словно он был ее близким родственником, которого она давно не видела, и не скрывала радости от встречи. Август искренне улыбнулся в ответ.

– Доброе утро, Оливия, как тебе спалось?

Ее щеки порозовели – хороший признак, подумал Август.

– Вы мне снились. Спасибо вам.

Август сел на стул.

– Ты мне расскажешь? Надеюсь, я не дал промаха во сне?

– Сейчас плохо помню, но я была одна, в своей старой комнате. Я играла с Лили – мне ее мама подарила, – а потом заметила человека на потолке. Он сидел в углу и смотрел на меня. Я не помню, как он выглядел, но сначала мне показалось, что это тень. А потом он начал двигаться. Он растягивался и тянулся ко мне. Чем ближе были его руки, тем тоньше они становились. Я повернулась к двери, чтобы убежать, но он был и там. Он был везде, куда бы я ни посмотрела. И я стала кричать…

Оливия виновато посмотрела на Августа.

– Ничего плохого в страхе нет, – отозвался он.

– Крик его не остановил, я почувствовала холод в тех местах, где он коснулся пальцами. Я не знала, что делать. Его рука поползла по моему лицу, и тогда я позвала вас, всего один раз. Тогда его рука плотно закрыла мне рот.

– Тебе было трудно дышать?

– Не помню. Помню только, что вы тут же появились. Вы тоже были темным, но вас я не боялась. Вы схватили его за руки и отдернули их от меня. Вы смотрели друг на друга. Черный человек улыбался, и мне казалось, что вы тоже. Затем что-то вспыхнуло, и на потолке, где он сидел, осталось лишь пятно, как будто туда брызнули чернилами.

– Я тоже исчез?

– Нет, вы остались. Вы сказали мне, что он больше не будет меня пугать, и вышли из комнаты.

– Знаешь, Оливия, это хороший сон. Твое подсознание говорит, что болезнь, которая тебя мучила, отступает.

– Значит, я могу увидеть маму?

Вмиг комната стала для Августа слишком тесной. Стены давили, воздуха не хватало, его окружал лишь аромат нарциссов. Что-то надо было ответить – Оливия смотрела на него с надеждой. В горле образовался комок, мешающий говорить. Не он должен сообщать плохие новости… Хотя он же врач. Это его обязанность… Или этим он ей навредит?

– Все не так просто, Оливия.

Август взял ее за руку и посмотрел ей в глаза. Зеленые. Ему казалось, что раньше цвет был другим… Неважно. Оливия смотрела, не моргая.

– Я постараюсь…

– Все просто, Август. Я мертва, но ты постарайся.

Удар пришелся в область затылка. Август почувствовал его силу. Словно били дубинкой. За ударом вдруг вспыхнули кадры ночи. Руки, тянущие его в бездну. Второй удар он ощутил лбом. Руки из-под кровати, шкаф, Саманта. Третий удар был точно в висок. В тот же, в который стрелял из пальцев незнакомец. Порция воспоминаний.

Он, а напротив черный человек. Он улыбается. Вспышка. Нет, он не взорвался, он оттолкнулся от потолка, брызнув своей чернью на стену, и прыгнул в Августа. Попал в него через рот и нос. Голова начала пульсировать. От легкого и чудесного утреннего состояния не осталась и следа.

Что сказала Оливия? Она мертва?

Оливия погладила его щеку холодной рукой.

– Найди мое тело, Август. Я хочу напоследок увидеть дочь.

Вся комната была наполнена деталями. Они растягивали стены, поднимали потолок. В какой-то момент воспоминаний стало так много, что они вытеснили воздух, оставив лишь нотки нарцисса. Август упал на спину. Как рыба, выброшенная на берег, он ртом старался поймать хоть немного кислорода, но легкие