Кабул – Нью-Йорк - Виталий Леонидович Волков

справку, что Вася Кошкин вышел из комы. Теперь требовались деньги, деньги, деньги. Раф провел в переговорах с врачами около часа, поглядел на самого юбиляра (ему показалось, словно мелко нарезанный лук пощекотал ему веки). О том, что в соседний корпус привезли Андреича, он не мог знать. Но стоило ему выйти из проходной, как позвонил старый знакомый из ФСБ. И Раф помчался на Лубянку, с каждой минутой отдаляясь от еще живого тела полковника.

Так и вышло, что лишь вечером, сидя совсем один и напиваясь коньяком, который никак не желал брать его в мир теней, Раф смог прочесть письмо, полученное полковником Мироновым из Марселя. (Копию бумаги, уцелевшую при взрыве, знакомый с Лубянки решил передать ему, поскольку бывшие коллеги, прочитав ее и натолкнувшись на интегралы и вычеты, сочли содержание бредом, но решили дать попробовать на зуб упрямому товарищу вздорного пенсионера.) Найденный там же, на месте взрыва, второй телефон «Счастье пенсионера» тоже отдали Рафу по его просьбе, но позже и лишь убедившись, что с него не сделано ни одного звонка и не отправлено ни одного сообщения. Распознать в этом телефоне скрытый там диктофон никто из коллег не догадался.

Письмо Логинова

Уважаемый Андрей Андреевич!

Эпистолярный жанр — не моя стезя, хотя, не скрою, приятно обходиться не скороговоркой «Андреич», а выписывать полное отчество того, к кому обращен монолог. И эти строки — не потребность и не необходимость. Я веду иную жизнь, я нашел своего Ментора (так сказала бы Немка). Или своего Смертника — так говорил мудрый еврей, встреченный мной здесь, но привезенный, по прихоти судьбы, из самой Москвы. Я веду иную жизнь, и, может быть, даже очистился для плотской любви. Это все обо мне, что я хочу вам сообщить и уверен: ваше воображение и ваш ум, воображение продолжающий, в конце концов дорисуют остальное. Лучше я отмечу, чем вызван мой выбор читателя. Я мог бы написать прозаику, тем более, полагаю, и он, и его дева более волнуются за мою судьбу и страдают от безвестности, нежели вы. Но… Ваше сообщение обо мне успокоит, хотя и опечалит этих, по сути, добрых, то есть способных к любви и пониманию чужого выбора, людей. Добрых по истиной сути… Но мой адресат — вы. Мы с вами — две дуги одного круга. Окружности. Я пришел к этому выводу, когда в последний раз покинул и разрушенную нами, но и любимую нами, по-своему любимую страну. В математике, если не ошибаюсь, в теории трехмерных функций с мнимыми показателями, есть понятие «вычет». Оно хорошо обобщает наши с вами опыты со временем. Это не просто объяснить, но я попробую. Вы, что не поймете точно, то угадаете.

Представьте себе поле координат с учетом мнимых показателей. Это то, что мы наблюдаем на сцене явлений жизни, и то, что происходит, но остается вне нашего восприятия и осознания. Представьте функцию жизни, которая ставит в соответствие значениям этих переменных, точкам событий движения, произведенные нами и в нас. Из системы координат исключено время. Если в вас возник протест, как это — исключить время, я отвечаю: так же, как оно исключено из нашей жизни после нашей смерти. Жизнь — путь, избранный нами в поле событий. Точнее, мы выбираем лишь его рациональную, а не мнимую часть. Этот путь можно пробежать за тридцать, можно — за семьдесят лет. Наше с вами личное дело. Математика изучает особенности путей, позволяющие по ним уникальное объединять в групповое. Математику важны показатели пути, его особые точки, то есть точки нулей и вылетов в бесконечное. И конечно, сумма достижений нашей функции движений, интеграл. Интеграл, собранный по кривой жизни.

Меня в зрелые годы, то есть с моих восемнадцати, беспокоил вопрос о смысле жизни: есть ли искомый смысл интеграл, общий показатель пути, сумма, которая для различных траекторий может сложиться одинаковой, или же важен путь, его особые точки, взлеты, падения. У синуса, как вы точно подметили, интеграл по периоду равен нулю, а путь пробегает целый круг. В разные фазы жизни, находясь в разных точках своего собственного пути, я по-разному разрешал для себя эту задачу. И раз за разом оставался неудовлетворен судьбой — ответ ничуть не придавал ясности. Теперь я понял: я не учитывал мнимую ось! То, что на отрезке рациональной жизни есть движение от точки Р к точке С, на поле, включающем мнимое, есть замыкание круга. Мне, моему рациональному продвижению, придается по закону, царящему в сложной природе, дополнение, замыкание.

На самом деле — и в том заключается моя гипотеза — на мнимой, более полной оси значение моего пути вычисляется сразу, вкупе с вашим, ведь вы и есть мое дополнение! Каждый по отдельности проходя возле особой точки индивидуальной судьбы, мы вместе замыкаем вокруг этой точки петлю. И вот самое увлекательное. Математики доказали: интеграл по большому кругу жизни равен сумме вычетов, рассчитанных у особых точек путей, пройденных нами. Но вычет — это некий показатель, он не зависит от нас, от пути. Это коэффициент кривизны окружавшей нас среды, поля тяготения, в котором мы пребывали, проходя мимо события. Теперь, надеюсь, вы поймете радость, которую я испытал, вспомнив о вычете. Выходит, что если стать скромным и допустить существование мнимой оси, следует признать с эвристической необходимостью, что итог жизни все равно учитывает не только интеграл, число падений и свершений, но и путь к ним и после них. Только сам путь — это не все, а только то, как мы соотносимся с высшим, как решаем вопрос о связи с ним. Высшим, потому что только вблизи особых точек. Что же такое тогда особая точка? Математики просто отвечают на этот вопрос, но я не математик. Я нашел решение в опыте. Это — моя вторая гипотеза, одна из тех, которыми я желаю поделиться с вами, с моим дополнением. Особые точки, Андрей Андреевич — это точки исключения времени. Старый еврей, общением с которым я только и могу оправдать мое странствие в Германию, поведал мне, что человек, не молящийся верно каждую минуту, движется в одном земном, хотя через него проходят нити величественного. Однако иногда небо открывает ему глаза, и откровенное может соединиться с обыденным. В индивидуальной форме и имеющей право называться личностью. Такими моментами мы отчитываемся. Он назвал сумму таких откровений Джинном Моста, имея в виду Джинна, переходящего мост между нами и безвременным. Джинн Моста отчитывается за нас перед Богом. Но гипотеза о