Твоя последняя ложь - Мэри Кубика

видеть, как ноги Мейси настойчиво пинают по кровати, прежде чем она судорожно подтягивает их к животу и накрывает простыней свое крошечное тельце. Роюсь в люльке Феликса в поисках выпавшей у него изо рта соски – в поисках чего угодно, лишь бы заглушить этот настойчивый рев. Он расстроен, напуган, а может, даже немного зол из-за того, что мы с Мейси разбудили его.

– Что за плохой человек, Мейси? Что за человек? Расскажи мне про этого человека, – лихорадочно взываю я, высвобождая руку из-под тонкой бретельки майки и прижимая Феликса к груди. Ему еще не совсем пора есть. По моим подсчетам, Феликс не должен есть еще час, однако пустышка пропала с концами и нет другого способа остановить его крик, кроме как позволить ему приникнуть к моей груди. Когда он крепко сжимает десны, моя грудь начинает протестовать. Соски потрескались, кожа пересохла, сочась какими-то кровянистыми выделениями; груди у меня твердые, воспаленные и просто невероятно закупорены. Словно вода, сдерживаемая бобровой плотиной, молоко отказывается течь в том темпе, в котором хотелось бы Феликсу, – непрерывным потоком, а не тоненькой струйкой; он лишь безрезультатно чмокает, больно захватывая соски своими твердыми деснами, отчего моя грудь трескается и кровоточит. «Как обстоят дела с кормлением?» – спросила тогда у меня доктор Пол в своем кабинете, и я солгала: «Просто прекрасно», прежде чем сказать ей, как на самом деле обстоят дела: про боль, потрескавшуюся кожу, малое количество молока. Я ожидала услышать целую лекцию о пользе грудного вскармливания, но вместо этого мне предложили выход. Есть и другие способы, сказала она мне, после чего перечислила их: молочные смеси, молокоотсос, донорское грудное молоко.

Мейси не хочет рассказывать мне про этого человека, и я хочу сказать ей, что она ошибается, потому что общалась с полицией и читала газетные статьи. Я и сама побывала на месте происшествия. Все это, похоже, подтверждает одну и ту же истину – что причиной аварии стало превышение скорости, допущенное Ником.

– Расскажи мне про этого человека, – опять прошу я, а когда не получаю ответа, прошу Мейси рассказать мне про ту машину. Она уже сообщила мне, что тот мужчина был в машине, и я представила себе, как он гонится за Ником по Харви-роуд.

– Это была красная машина? – спрашиваю я.

Мейси упорно молчит и едва заметно качает головой – нет, это была не красная машина.

– Может быть, синяя? – продолжаю я, на что она опять мотает головой.

– Это была черная машина, Мейси? Машина была черной?

На сей раз она не качает головой. Вместо ответа вдруг издает долгий протяжный крик, похожий на волчий вой на луну, выпрыгивает из кровати и несется к двери, вновь и вновь взывая к папе. Выбегает из спальни в поисках какой-нибудь другой комнаты, где она могла бы спрятаться – дверь ванной все еще снята с петель и лежит на деревянном полу, и я спотыкаюсь об нее, пытаясь поймать свою четырехлетнюю дочь, прежде чем щелчок замка разделит нас с нею. Феликс у меня на руках уже не прижимается к моей груди, а пытается втянуть в себя что подвернется – мою ночную майку, собственную руку, мои волосы… С прядью моих волос во рту он больше не может кричать.

Это была черная машина… Тот человек был в черной машине. Если то, что говорит Мейси, – это правда.

Я опускаюсь на пол перед дверью кабинета Ника и трижды прошу ее выйти.

– Пожалуйста, выходи!

Слышу, как она плачет по ту сторону деревянной филенки, и представляю себе крошечное тельце Мейси, распростертое на икатовом[18] ковре Ника, – ее слезы впитываются в уто́чные нити, морозно-серые с лимонными полосками. Или, может, она бросилась на толстый подлокотник его мягкого кресла, обняв невысокую стеганую спинку и представляя, что это Ник…

Когда она так и не выходит, направляюсь в гараж за молотком и гвоздем.

Я становлюсь настоящим профессионалом в этом деле.

Ник

Раньше

Звали ее Мелинда Грей, и я должен был сразу понять, еще только когда она вошла в мой кабинет около полугода назад, что это проблемная пациентка. Мы даже отдельно обсуждали эту тему на стоматологических курсах, где-то между местной анестезией и оральной патологией, – проблемные пациенты. Глядя на нее, вы бы этого не поняли, потому что ее маленький рост вроде бы совершенно противоречил образу той барракуды, которую она собой представляла. Это была довольно миловидная женщина, понемногу приближающаяся к среднему возрасту, с мягкими каштановыми волосами и добрыми глазами – из тех, от которых просто не отвести взгляд, когда их обладательница что-нибудь говорит.

Миз[19] Грей сразу предупредила, что на дантистов у нее фобия. Она списывала это на обширный стоматологический анамнез, в котором чуть ли не все проходило по разряду экстренной помощи – депульпирования, абсцессы, разрушившийся зуб, – и привычку выбирать стоматологов, не отличающихся особой чуткостью по отношению к своим пациентам, поскольку они, как правило, заметно дешевле, а записаться к ним проще, чем к кому-нибудь вроде меня, у кого все расписано на недели вперед – по крайней мере, было, пока я не познакомился с миз Грей, после чего у меня появилась уйма свободного времени.

Ее стоматологическая страховка была никудышной, в чем она мне и призналась, – еще один тревожный звоночек. Надо мне было сразу же прервать прием и попросить Стейси проверить страховое покрытие, прежде чем хоть пальцем о палец ударить, но миз Грей была в тот день записана последней, да еще и по экстренному, с острой болью. Зуб был почти полностью разрушен, я это совершенно четко видел. Скорее всего, пришлось бы его удалять. Я предложил в качестве альтернативы удалению чистку и пломбирование корневого канала, что обошлось бы ей в три тысячи долларов или чуть больше вместе с коронкой, но она покачала головой и сказала, что не может себе такого позволить. В любом случае зуб был коренной, и она не собиралась его спасать. Чисто для сравнения: удаление зуба обошлось бы максимум в пару сотен долларов, и с учетом того, что миз Грей не планировала устанавливать имплантат, намереваясь оставить дыру в задней части рта, которую никто не увидит, процедура была относительно дешевой.

Да и оказалась она достаточно простой. Зуб располагался полностью над линией десен, так что потребовалась лишь местная анестезия, а чтобы немного успокоить расшатанные нервы миз Грей, я использовал закись азота. С помощью элеватора и щипцов приподнял и вытащил зуб, обработал лунку и отправил ее