Твоя последняя ложь - Мэри Кубика

Когда Мейси медленно кивает в знак согласия, Эмили встает и говорит мне:

– Если ты не против, Клара, то Мейси может немного поиграть с Тедди у нас. А вы с Феликсом пока идите в магазин. Это и мне даст кое-какую передышку – они будут развлекать друг друга. – И, словно прочитав мои мысли, добавляет: – Тео на этой неделе нет дома. Автомобильная выставка в Массачусетсе. Его не будет несколько дней.

Я оцепенело киваю. Соглашаюсь, и, хотя у меня все еще остаются кое-какие сомнения по поводу того, стоит ли отправлять Мейси с кем-то другим, в голове крутятся и другие вещи, которые перевешивают эти сомнения.

– С ней тут произошла маленькая неприятность, – извиняющимся тоном говорю я, и Эмили говорит, что ничего страшного. Мейси может позаимствовать что-нибудь из вещей Тедди, пока ее одежда высохнет.

– Если только ты уверена, – говорю я, и Эмили говорит, что уверена.

– Давай переставлю ее детское кресло, – предлагаю я, но Эмили просит не беспокоиться. У нее в машине есть бустер[20], которым Мейси может воспользоваться, и поэтому я прижимаюсь губами ко лбу своей дочери, вверяя ее заботам соседки.

Сейчас у меня на уме только две вещи.

Детская молочная смесь.

И черная машина.

Ник

Раньше

Когда я захожу в кабинет, Коннор лежит на спине в стоматологическом кресле и смотрит «Точку зрения»[21] по телевизору, установленному на потолке, скрестив ноги в лодыжках и сложив руки на животе. К телевизионному экрану его привлекла отнюдь не обычная лень и даже не тот факт, что в качестве гостьи в студии выступает какая-то известная супермодель. Во всяком случае, не сегодня. У нас обоих были назначены пациенты на одиннадцать утра, но оба не пришли. «Еще двое сделали ноги», – как это нам подала Нэнси, по обыкновению прихлебывая какао из кружки. Впрочем, эти двое – брат и сестра, отчего все выглядит не так уж и плохо: просто либо мать, либо отец решили отправить обоих своих отпрысков к стоматологу в какое-то другое место, а не два отдельных человека вдруг поспешно дали задний ход независимо друг от друга. Против нас в последнее время работает целое множество факторов, но два в особенности: обилие плохих отзывов в интернете – которые, как я совершенно уверен, все до единого написаны Мелиндой Грей под бесчисленными псевдонимами – и новый дантист в городе, доктор Джереми Шепард.

Доктор Шепард – из тех практикующих врачей, у которых все по высшему разряду: щедрые призы за рекомендации среди друзей и знакомых, адресная рассылка рекламных листовок, обещающих бесплатное обследование с рентгеном для новых клиентов, – все это и многое другое вынуждало наших пациентов массово покидать корабль. Я не мог их в этом винить. Из того, что мне про него известно, малый он достойный, симпатичный, филантроп – вроде как даже занимался благотворительностью в Африке в рамках международной программы «Глобал дентал релиф», оказывая бесплатную стоматологическую помощь сотням малоимущих людей, а это как раз то, чем я и сам всегда подумывал заняться, да так и не нашел на это времени. У него в штате есть ортодонт[22] и челюстно-лицевой хирург, так что они могут удовлетворить индивидуальные потребности каждого клиента – нет нужды обращаться к специалисту в каком-то другом месте. А если пациент привлечет кого-нибудь из знакомых, то станет участником розыгрыша уличного гриля «Вебер» в черном эмалированном корпусе – шестидесяти дюймов в высоту и шестидесяти в ширину, с тремя конфорками из нержавеющей стали и чугунными жарочными решетками, а также всеми необходимыми поварскими причиндалами и фартуком с надписью «Мастер барбекю» в придачу. Я уже залезал на их веб-сайт и с вожделением смотрел на этот гриль. Этого мне почти хватило бы, чтоб и самому соскочить с корабля.

Как-то вечером Клара застукала меня за тем, как я любуюсь в интернете на это чудо кулинарной мысли, неожиданно подкравшись сзади и положив свои теплые ладони мне на лопатки, и я быстренько скинул окно с грилем вниз. Это было несколько месяцев назад, когда Клара еще чувствовала себя комфортно и была в хорошей форме, а ребенок у нее в животе был размером с кочешок брюссельской капусты, а не с дыню.

– Что это там у тебя? – спросила она, но я промолчал, потому как на тот момент гриль уже исчез с экрана.

– Нет, правда, – не отставала Клара, потянувшись через мое плечо за беспроводной мышкой, чтобы опять открыть изображение на экране. У нее много достоинств – она ласковая, добрая, потрясающая и при этом далеко не дура. И вот опять эта хреновина маячит у меня перед глазами. Этот гриль.

– Ищешь новый гриль? – спросила Клара, подсаживаясь ко мне за стол и кладя мне руку на колено. – А чем тебя наш старый не устраивает?

И я заявил, что у него барахлит одна из конфорок, да и вообще замучаешься его разжигать. Это была полная чушь, конечно же, – наш ничем не примечательный гриль работал просто отлично, но Клара на тот момент купилась. Так что в тот вечер, с Кларой под боком, я изучил цены на похожие грили в интернете, прикидывая, не смогу ли тоже устроить розыгрыш гриля и попытаться вернуть пациентов, которых потерял из-за других дантистов по всему городу. Может, если предложить вознаграждение за рекомендации среди знакомых, то мои пациенты вернутся – как перелетные птицы, которые год за годом возвращаются в то же гнездо? Хотя, конечно, это были не более чем пустые мечты.

– Уложила Мейси? – спросил я, надеясь соскочить с этой темы или по крайней мере отложить ее на какое-то время. Мне никогда не нравилось врать Кларе.

– Да, – ответила она, потому что я так и не оторвал глаз от экрана компьютера, чтобы убедиться, что за ней не прибрел сонный ребенок. – Спит без задних ног, – добавила Клара, а затем вернула свое внимание к грилю, после чего положила палец мне на колено и принялась как бы задумчиво описывать им крошечные кружочки по ткани, поднимаясь по моему бедру все выше и выше.

– А у нас есть деньги на новый гриль? – спросила Клара при виде того, какими глазами я обшариваю взглядом этот веб-сайт, – заоблачные цены наполняли меня необъяснимой ненавистью к доктору Шепарду, который, как и я, был всего лишь человеком, воплощающим свою мечту, – может, разве что с чуть более развитым деловым чутьем. Мое тело никак не откликалось на то,