Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

вел – там, в парке, много лет назад. А разве можно поехать в ночной клуб на стриптиз с отцом и потом с ним же бухнуться в постель в какой-нибудь жалкой занюханной «Подушке» или же в «Уголке любви»?

Кира чувствовала, что Самолетов относится к ней не так, как к другим. И она не хотела портить впечатление – нисходить до общего пошлого уровня. Он предлагал ей игру на выдержку, и она играла честно и собиралась играть, покуда хватило бы ее сил. Покуда не услышала бы от него: выходи за меня замуж…

Зеркала не лгали – Кира хорошела с каждым днем, и, как знать, возможно, на месте Самолетова мог бы оказаться и кто-то другой. Например, иностранец-турист или же какой-либо московский гость.

Порой ей даже хотелось подтолкнуть ход событий. Ну, например, явиться утром в церковь Василия Темного, где вся «Самолетов инкорпорейтед» выстаивала с постными рожами службу. Как, интересно, Самолетов отреагировал бы на этот ее ход? Но всякий раз Кира отказывалась от этой идеи. Странная вещь, едва она думала об этом, те непрошеные, запретные воспоминания из детства – воспоминания о парке и карусели – оживали. И она пугалась.

Смертельно пугалась. И вроде бы сама не знала чего. Или же знала, помнила?

Когда в городе появилась Кассиопея Хайретдинова и на пустом месте возник точно по волшебству «Салон красоты – СПА», Кира, подкопив деньжат, сначала явилась туда просто как клиентка. И, попавшись на глаза хозяйке, почти сразу же получила предложение работать менеджером. Конечно же, свою роль сыграла ее внешность – Кассиопея искала для своего салона ходячую рекламу, так тогда казалось Кире. Может быть, у нее были и еще какие-то планы, но до поры до времени Кира о них и не подозревала.

Кассиопея с ходу положила ей заработок в двадцать тысяч. Для Тихого Городка с его средними зарплатами в пять-шесть – суперсумма. Обязанности были нетрудные – встречать клиенток на ресепшен, улыбаться, смотреть на монитор, открывать дверь, закрывать, снова улыбаться, присматривать за парикмахерами, маникюршей, массажисткой и прочим персоналом.

А чуть позже, аккурат перед самым первым сеансом в комнате наверху, Кассиопея предложила ей и еще одну непыльную работу – обслуживать «круг». Готовить комнату к сеансу, зажигать свечи, следить за тем, чтобы ватман на столе не был поврежден, чтобы буквы в круге не стерлись. Чтобы под рукой всегда было несколько блюдечек с наклеенными на донце черными стрелками. А еще в обязанности Киры входило заваривать и подавать травяной чай.

Кассиопея сама вручила ей резной деревянный ларчик – хитрый такой, с тибетским узором на крышке, внутри которого были терпко-душистые пакетики с чаем. Кира вдыхала их аромат, заваривая, и у нее сразу легонько начинала кружиться голова. Это был какой-то особый травяной сбор, и Кассиопея им чрезвычайно дорожила. Чай подавали только в «круг», в комнату без окон перед сеансом. Всем остальным клиенткам салона в качестве угощения подавался обычный зеленый чай с обычными отдушками.

Таковы были правила. И за двадцать тысяч Кира эти правила ревностно соблюдала.

Сегодня клиенток в салоне не было вообще. Кира сидела на ресепшен и отчаянно скучала. Кассиопея уехала куда-то на машине перед самым открытием. Выглядела она неважно – под глазами круги, вид какой-то потерянный, усталый. Однако о том, куда она едет и скоро ли вернется, она своему менеджеру ничего не сказала.

В зале тихо играло радио, диджеи, как попугаи, обсуждали тему развода Пугачевой и Киркорова, сплетничали о Галкине, о Баскове и Лолите. Стилисты, бездельничая, подхватили эту животрепещущую тему. «Классно было бы, если бы Киркоров к нам на концерт приехал. Нет, лучше Басков, он такой пупс». «Ждем-с пупс, а будет „упс!“, это как с Лепсом весной – ждали, надеялись, а вместо него гастроли областного хора казачьего. Где они только у нас на Колокше казаков откопали?»

Потом заговорили об убийстве Куприяновой. Кира прислушивалась. Видела она эту Куприянову вчера здесь. Эта чумовая сцена, что тут разыгралась… А у хозяйки-то, оказывается, братец родной есть, и братец этот не кто иной, как…

Кира вспомнила, что рассказывала о сыне инженера Либлинга тетя Маня из десятого дома по улице Гражданской Войны. Да и мать ее тоже с бабкой это самое не раз обсуждали. Кира входила, и они умолкали, а потом, правда, с ее возрастом (уже не школьным) умолкать перестали. Эта история про учительницу немецкого – то ли она его совратила, то ли он ее изнасиловал. Школьник? А потом в парке он же еще и ту девчонку изнасиловал и прибил, чтобы следы скрыть. Или все было там по-другому?

Карусель… Кира тряхнула головой. Нет, все, хватит – здесь, в салоне красоты, не место для таких воспоминаний. Здесь слышен шум фена, шум воды из крана, но не тот противный ржавый скрип, не…

В дверь позвонили. «Самолетов, – подумала Кира с радостью и облегчением. – Хочу, чтобы это был он, очень даже хочу». Глянула на монитор – облом. На пороге стояла жена прокурора Марина Андреевна Костоглазова.

– Кирочка, добрый день. – Марина Андреевна оглядывалась по сторонам. – Хозяюшка наша где?

– С утра уехала. Вы на массаж? – Кира была сама предупредительность.

– Нет, я думала, сегодня соберемся. – Марина Андреевна облокотилась на стойку. – Шубина отказалась наотрез, Вера Захаровна… с ней вообще что-то непонятное. А я… не знаю, я подумала, может быть, мы без них, втроем?

– Кассиопеи нет.

– Кира, а можно вас попросить об одолжении, я не могу подняться туда?

– Но сеанса же не будет.

– Я понимаю, мне просто… ну, я хотела бы посмотреть.

– Боюсь, Марина Андреевна, это невозможно. Без хозяйки я не могу.

Марина Андреевна положила на ресепшен перед Кирой коробку духов «Ангел».

– Пожалуйста, Кира.

Кира пожала плечами: ну хорошо, духи – взятка? За что? За спертый воздух той комнаты?

Они поднялись наверх. Кира открыла дверь – у нее был запасной ключ. Марина Андреевна обошла вокруг стола.

– Зажгите свечи, – попросила она.

Кира извлекла из ящика спички, чиркнула. Она не понимала, но духи-взятка, за что-то ведь они были ей подарены?

– Кирочка, сядьте рядом, – сказала Марина Андреевна и заняла место Кассиопеи, место медиума.

У нее было такое сосредоточенное, важное и вместе с тем взволнованное лицо, что Кира… «Видел бы ее сейчас муженек-прокурор, – подумала она, – он убийством занят, а она… Чего она вообще хочет?»

– Давайте сами попробуем, попытаемся, – сказала Марина Андреевна, – одни, без них. Я… я чувствую, что у меня и у самой все получится. У меня потрясающий духовный настрой сегодня. Он ответит, он