Тайна летнего лагеря - Рацлава Зарецкая

оказались все вместе в Дубках. Присвистнул, когда Глеб рассказал, что теперь живет в Италии. Просил передать пламенный привет моим бабушке и дедушке. Узнав, что мы хотим навестить жену Сергея, рыбак спохватился и заявил, что тоже идет в ту сторону, домой.

– Идем, провожу вас. – Сказал он и потянулся к ведру.

Тут одна из рыб лихо шлепнула хвостом по воде, и в Макса, который все еще сидел перед ведром на корточках, полетели брызги прудовой воды вперемешку с тиной и прочей водяной гадостью.

– Ай, зараза! – взвыл Снегов, отскочив от ведра, как ошпаренный.

Не в силах сдержать смех, я оперлась рукой о плечо Глеба и громко рассмеялась.

– Не смешно! – буркнул Макс, вытираясь футболкой.

– Нет, смешно, – пробормотала я сквозь смех. – Очень даже!

– Райский не смеется и дядя Толя тоже, – заметил Снегов, снимая с лица тину.

– Дяде Толе тебя просто жалко, – разочаровала его я. – А Глеб не хочет от тебя огрести тиной. Кстати, у тебя еще на носу что-то висит. Дохлый червяк?

Тут уже прыснул Райский, который все это время тоже пытался сдержаться. Анатолий стоял в стороне и улыбался, глядя на наше веселье.

Отсмеявшись, мы двинулись в сторону дома Сергея в сопровождении рыбака, который без продыху рассказывал нам деревенские сплетни. Умолчал только про убийство и мракобесие, которое творится в лесу. Видимо, это было ему не интересно.

На подступах к дому Сергея нам на дорогу вышла черно-белая коза с клоком травы во рту. Лениво прожевав зелень, животное резко повернуло к нам голову, и я готова была поклясться, что увидела в ее глазах бесовские искры.

– Мне кажется, она на тебя смотрит, – шепнула я Максу.

– Да ну… – недоверчиво буркнул Снегов.

– Да не, явно на тебя, – подтвердил Глеб мою догадку.

Макс шумно сглотнул.

– Не бойтесь, она безобидная, – заверил нас Анатолий.

– Что-то не похоже… – Не успел Максим договорить, как коза сорвалась с места и, издав блеющий звук, понеслась в нашу сторону. Вернее, в сторону Максима.

Вскрикнув, Снегов ловко отпрыгнул в сторону, чуть не сбив Анатолия, неловко взмахнувшего при этом руками. Из ведра с рыбой выплеснулось немного воды и немного попало на Глеба. Райский брезгливо смахнул с плеча кусочек тины.

Коза, блея, пронеслась мимо, но промах ее не остановил. Развернувшись, бешеное животное поскребло копытом землю – видимо, для разгона – и снова ломанулось на Макса с бешено горящими глазами и выставленными вперед рогами.

Если бы Снегову в этот момент не грозила опасность, я бы уже давно каталась по земле от смеха. Однако Максу бешеная коза могла нанести серьёзные увечья, поэтому, преодолев приступ смеха, я схватила зазевавшегося на миг Снегова за руку и вовремя отдернула с козьего пути. Животное пробежало в считанных сантиметрах от нас, обдав пылью и запахом влажной шерсти.

– Зайка! Фу, негодница! – закричала вышедшая на дорогу баба Нюра – соседка Сергея.

С несвойственной пожилым людям скоростью она кинулась к нам, размахивая полотенцем в руке. Подбежав к козе, схватила ее за ошейник на шее и несколько раз огрела животное полотенцем. Проигнорировав побои от хозяйки, коза усиленно начала вырываться, но хватка у бабы Нюры была сильной.

Отпустив руку Снегова, я повалилась на траву и засмеялась так, что даже начала икать.

– Макс, это ненормально, – тоже давясь от смеха, произнес Глеб. – Сначала тебя собака укусила, потом от бабульки чуть не досталось. Ещё и рыба тебе леща отвесила.

– А теперь коза чуть не забодала! – сквозь смех и слезы воскликнула я.

Райский посмотрел на меня и заржал как гиена, с истерическим заиканием. Я была уверена, что Максим сейчас снова скажет, что все это совсем не смешно, но, к моему удивлению, он тоже начал громко смеяться.

Прервало наш смех картинное оханье бабы Нюры.

– Зря смеетесь! Сглаз на вашем друге явный! – на полном серьезе сказала она. – Столько неудач если сразу навалилось, то как пить дать – сглаз!

– И что мне теперь делать? – пролепетал Макс. По его лицу было видно, что парень начал паниковать.

– Как что? – возмущенно произнесла баба Нюра, будто мы все тут должны знать, что делать в случае сглаза. – К ведьме Глашке топать! Порчу снимать.

– Так вы же сказали, что сглаз на нем, – озадачился внимательный Глеб.

Баба Нюра на миг зависла, соображая, где допустила ошибку, а затем заявила:

– Что сглаз, что порча, – все одно: черная магия! Может, на нем и то и то.

– Выкрутилась бабка, как вошь на гребешке, – шепнул мне Глеб.

Я согласно кивнула.

– Ладно, баб Нюр, спасибо, мы учтем! – сказала я.

С недоверием посмотрев на нас, баба Нюра потащилась к дому, уводя за собой козу, которая так и продолжала косить безумным взглядом в сторону Макса. Видимо, очень он ей «понравился».

– Зачем она меня к ведьме послала, которая деревню прокляла? – тихонько поинтересовался Максим. Он все еще выглядел ошалелым после поединка с козой.

– Кто деревню проклял? – удивился Анатолий.

Мы уже дошли до его дома и остановились у его ворот. Максим коротко пересказал ему то, что мы узнали от тети Люды. Выслушав нас, рыбак скривился и назвал мою бывшую соседку сплетницей.

– Больше ее слушайте! – воскликнул Анатолий.

– А что насчет убийства? – тут же поинтересовалась я. – Тоже ее выдумки?

Рыбак вздохнул и, толкнув калитку ногой, сказал:

– Увы, не выдумки.

– Поделитесь своей версией? – не отставала я.

– Поделюсь, – охотно согласился Анатолий. – Заходите как-нибудь на чай.

– Непременно зайдем, – заверила его я.

Глава 12

Глеб

Жена Сергея – миловидная женщина лет тридцати, чья красота скрывалась за усталостью и горем – поставила перед нами вазочку с конфетами и села на угол обеденного стола. При виде конфет у детей – десятилетнего Тимура и шестилетнего Артура – загорелись глаза.

– Мам, можно? – с умоляющим видом спросил старший.

– Нет, – строго сказала Оксана. – Вы сегодня уже по три штуки съели.

Мальчики надули губы. Мне стало их жаль.

Потянувшись за конфетой, я незаметно сунул ее в карман – потом отдам им при случае.

– Оксан, я просто не могу поверить в то, что… – Не договорив, Наташа красноречиво посмотрела на детей.

– Идите, погуляйте, – махнула им мать.

Мальчишки послушно вышли из-за стола и убежали к выходу из дома. Оксана тяжело вздохнула и ссутулилась, будто от непосильного груза на плечах.

– Я и сама не верю. Да еще и толком ничего не знаю. Сережа ухаживал за бабой Катей долгие годы, потому что она к нему с детства хорошо относилась. Пообещала даже дом на него переписать, ведь