Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

— Я бы посмотрел на тебя с распущенными волосами. — без лукавства, а с почти детским любопытством посмотрел он на мой пучок на затылке, туго закрученный, чтобы не вылез ни единый волосок.

— Джело, я сказала тебе, что меня поцеловал Санха, а ты даже не дернулся! Разве так нравятся?

— А, так вот что тебя разозлило? — расплылся он, безуспешно пытаясь скомкать улыбку обратно. — Прости, но я просто не ревнивый. Когда мне кто-то нравится то… то мне просто нравится кто-то, и всё.

— Дай угадаю: у тебя девушка — проститутка, поэтому ты не воспринимаешь физическую измену, как измену? — пока я договаривала, я поняла, что сказала что-то лишнее. И затронула что-то личное. Джело отошел за доску с объявлениями и сел на низкую ограду небольшой клумбы, вдававшуюся в территорию одного из дворов. Я поспешила за ним, подсознательная догадываясь, что мне нужно извиниться за что-то, а за что — умом я не понимала.

— Ты права, я не очень воспринимаю что-то подобное. — Джело опустил взгляд к тротуару, а за ним и голову склонил. — И девушка-проститутка у меня… была.

— Извини меня, пожалуйста. — произнесла то, что и хотела я, присев на жердочку рядом и положив ладонь на его руку, лежавшую на скейтборде, поставленном на дыбы, колесиками в сторону.

— Не за что. — как обычно милосердно и добро не возымел обиды Джело.

— Вы с Санха просто два сапога пара. Он сказал мне о своей… как ты говорил — Джейде?

— Да мы и познакомились с ним через своих девушек, — постепенно отходил, теплея, мальчишка рядом со мной. — Только судьбы сложились по-разному.

— А что случилось? Если не секрет. — исправилась я.

— Мы расстались. — произнес Джело то, что и без того было ясно.

— Что ж, судя по тому, как ты до сих пор переживаешь — это были сильные чувства, — постепенно уводила я от своей бестактности в нейтральные воды между государствами наших личных жизней, но не выдержала, и переплыла в свои. — А мне вот даже вспомнить нечего. Серьёзных отношений у меня было двое, но и те, и другие умерли от старости, неизлечимо заболев бытом и непониманием. Поэтому, стряхнув их как груз, я даже с грустью предаться ностальгии не могу. Нет ничего, что хотелось бы вернуть, потому что конечные итоги затирают изначальную романтику и легкость. Да и в ней ничего сверхъестественного не было. Знакомишься с человеком, он за тобой ухаживает, водит в кино, дарит цветы, вы сидите в кафе раз-два в неделю, постепенно сближаетесь, доходите до секса, начинаете встречаться чаще или и вовсе жить вместе, после чего очарование разрушается постепенными разочарованиями. Открываются недостатки. Ты устаешь от рисовки и показываешь себя такой, какая есть. И тоже разочаровываешь. В результате вы оба понимаете, что помимо новизны, желания любить и не быть одинокими, ничего нет. Самой любви нет. Нет того, кого ты хотел бы любить. Только тот, кто пошел на время с тобой на компромисс, что вы оба будете прилагать усилия, чтобы построить отношения. Но то, что построено, не вечно и рушится. А бессмертной и прекрасной любви не выстроишь. Она либо есть, либо нет. И вот у меня её никогда не было. — я посмотрела на Джело, который с интересом заслушался моими откровениями. — Так что, если ты когда-нибудь страдал от любви, или скучаешь по кому-то до сегодняшнего дня, то я тебе завидую. Правда.

— Мэя, ты замечательная. — пожал он мою руку, а я сама задумалась над своими словами и мы замолчали. Неужели всё было настолько тускло в моей жизни? А ведь всё так и было. И Джун… описанный только что мною сценарий повторялся, как обычно. Ничего оригинального, всё предсказуемо и обыденно. Даже обидно, что иначе не бывает, и великолепные, умные, идеальные мужчины, наследники корпораций, финансовые директоры, богатые знаменитости только в сказках обладают плюс ко всему способностью любить женщин так, чтобы дух захватывало, рисковать ради них жизнью, превращать их жизнь в рай. Всё это либо не существует, либо проходит где-то вдалеке от меня. В реальности выбор состоит из скучного начальника, гулящего и уже занятого красавца, и несчастного паренька, о котором в пору самой заботиться. Можно ли мечтать о большем? Современные молодые люди предпочитают говорить, что принцев нет, потому что и мы перестали быть принцессами. В этом ли дело? Как могу я грезить каким-то эталонным возлюбленным, когда сама настолько… рядовая? Обычной внешности, обычного ума, обычного достатка и без особых талантов. Есть ли место в жизни такой, как я, амбициям? Или нужно задуматься и приглядываться к себе подобным, проявляя больше терпения и внимательности? Но ведь, создаётся ощущение, что и с той стороны, мужской, тоже ждут небывалых красавиц, умниц, мастериц… ну что за замкнутый круг несправедливости! Кто-нибудь, добавьте на Землю щепотку рационального распределения людей друг другу.

— Я обычная, Джело. Очень обычная. — подняв лицо, я посмотрела на дорогу перед нами, по которой медленно ехал черный тонированный автомобиль бизнес-класса. — Я мечтаю о каком-нибудь герое, который подкатит ко мне вот на такой дорогущей тачке, сделает предложение и окажется моей второй половинкой. Где бы найти себе такого, а?

— Знаю я такие тачки… — сосед по насесту тоже смотрел теперь, как машина остановилась возле дома на той стороне улицы. — На них ездят далеко не герои. Скорее убийцы и мошенники.

Дверь черного автомобиля открылась с пассажирской стороны заднего сиденья, где принято возить политиков, директоров или другие важные персоны. И вдруг оттуда показался Сонмин, тот молодой мужчина, который упрашивал Сэй устроить ему рандеву с Саломеей. Я невольно вытянула шею.

— Вот же ядрена вошь! — хорошо, что он вышел под фонарем, иначе я бы не разглядела его. А так опознать его не составило труда. — Он что, живет тут?

— Ты его знаешь? Кто это? — спросил меня Джело, оживляясь на пару, за компанию.

— А ты разве его не знаешь? Этот тип был на выступлении Саломеи. Я слышала, как он грозился Сэй добиться Саломеи любыми методами. — так, так-так. Джело шел куда-то сюда, и вдруг тут всплывает некто, также связанный с его любимой исполнительницей танца с семью вуалями. Не странно ли это? Я поднялась, дождавшись, когда Сонмин войдет во двор, и обернулась к приятелю. — Не это ли твой друг? Ты к нему направлялся? Лучше скажи правду, Джело!

— Да я его впервые вижу! — подскочил он. — Мэя, это не мой друг, не знакомый, даже не троюродный брат