Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

всё это. Тем более, для себя пользы никакой тоже не получила. — И вообще, я твердо поняла: парней в черных кожаных брюках нужно обходить стороной. — я постаралась как-то разрядить обстановку, но не очень вышло. Джело был весь в себе. — Как думаешь, а на счет соблазнения он серьёзно сказал?

— А ты бы пошла на это? — внезапно игриво улыбнулся мальчишка. Моему сердцу стало теплее.

— Ну, так как ты меня не ревнуешь, а больше и вовсе некому, то почему бы и нет? Я птица вольная. Ради дела и спасения Саломеи нужно обстряпать что-то.

— Я бы не советовал тебе пытаться, — пропустив замечание о его поверхностном интересе, поделился своими соображениями Джело. — По крайней мере, я не знаю ещё ни одной девушки, которая смогла бы его переиграть. Помнишь, я тебе говорил, что у него главным образом пропадает? Так вот, это правда. Под соблазнением он подразумевает не постель, а умение пробудить такой интерес, чтобы стал бессильным даже его дар…

— То есть, это не мастерство, а всё-таки врожденное? Тебя он гипнозу не научил?

— Нет, и не сможет. Это умеют редкие люди. И он один из них.

— Да уж, талант несущий громадную власть. — как иногда бывает, внезапно мои мысли стали чище и прозрачнее, и из сумбура последнего часа всплыло осознание того, что сейчас я должна быть на дежурстве. — О, вот задница! Я же на работу опаздываю уже… уже лучше даже не озвучивать, на сколько. Мне нужно идти, прости. Прости за всё ещё раз.

— Мы ещё увидимся? — отъезжая, полюбопытствовал Джело.

— Конечно, может, на следующем выступлении Саломеи? До встречи! — махнув рукой, я побежала на всех скоростях догонять свой рабочий график.

Бросив на ходу обеспокоенному моим отсутствием Чонопу, чтобы шел в машину, я вбежала в раздевалку и, не удосуживаясь убедиться, что никого нет и не уединяясь в душевой кабинке, я начала снимать гражданскую одежду прямо у своего шкафчика. Открыв его, я закидывала туда вещи, одну за другой, предварительно достав форму и положив её на скамейку рядом. Все дежурные уже должны были разъехаться ещё час назад, что подтверждала пустота в участке, так что я не задумывалась о предусмотрительности. Когда на мне не осталось ничего, кроме нижнего белья, я вдруг услышала шаги позади и тут же своё имя:

— Мэя? — это был голос Джуна. Схватив светло-синюю рубашку полицейского, я развернулась, выпучив глаза. Он вышел со стороны душевых, в брюках, майке и перекинутом через шею полотенце. — Я думал, что ты уже рассекаешь по городу со своим напарником-практикантом.

— Я сильно опоздала… а ты разве не должен быть уже дома? — он воспитанно не опускал взора с моего лица, демонстрируя выдержку и не убегая прочь, как неопытный мальчишка при виде полуголой женщины.

— Я воспользовался служебным тренажерным залом. Задержался, чтобы позаниматься. Потом пошел в душ, и вот… Почему ты опоздала? Кажется, не меньше, чем на полтора часа.

— Да, кажется, около того. — я закусила нижнюю губу, ведя себя не так прилично, как Джун, и оглядывая его полностью. Определенно, мой начальник очень хорошо выглядит для своих трех десятков. — Что мне за это будет? Выговор, штраф, увольнение? — «отшлепаешь?» невольно добавила я про себя. Что это ещё за мыслишки?

— Да нет, просто напишешь объяснительную, — Джун подошел ближе, галантно встав за дверцу моего шкафчика. Я поняла это как знак, чтобы я продолжила одеваться, чем и занялась. — Личные проблемы задержали?

— Вроде, — подумав, я всё же честно поведала. — Был шанс узнать кое-что по поводу ограблений, но он не оправдался.

— Ты всё никак не выкинешь это из головы?

— И не выкину. Я хочу найти засранца, который издевается над доблестными стражами порядка!

— Мэя, ты не из следственного отдела! Разберутся и без тебя. Это не наши должностные обязанности. — натянув на себя всё, я подалась назад и громко захлопнула дверцу, открыв обзор на себя, уже сокрытую формой. Только ремень ещё оставался не застегнутым, чем и занимались мои руки. Как ему объяснить, что именно влечет меня к этому всему? Уже увлекло. И дело уже не только в кражах.

— Джун, я не брошу это дело. Даже не отговаривай. — он посмотрел на меня с усталостью мужчины, которому подобные сцены видятся уже не впервые. Он тут же подтвердил это:

— Женское любопытство неистребимо! Если бы ты знала, сколько любительниц детективных игр влипают по самые… самую свою жопу, ты бы, возможно, передумала. — я ничего не ответила, доводя до идеального свой внешний вид, выправляя воротничок, одергивая манжеты и проверяя пуговицы. Я останусь при своём мнении. — Мэя, нас прервали в прошлый раз… я хотел закончить то, что начал тогда.

— Ты хочешь спросить, не можем ли мы начать встречаться? — прекратила я эти дальние заходы к сути и порвала тянущуюся резину. Джун кивнул, опустив глаза. Ему стало неловко, что я решилась назвать всё своими именами раньше, чем он. Я сегодня была настроена очень агрессивно. Начал всё Санха, с до сих пор не ясными намерениями, потом Джело, который признаётся мне в симпатии, но совершенно ничего не делает, потом этот Сольджун, который вообще чуть не свел меня с ума, в нехорошем смысле. Все сегодняшние размышления, философия частной жизни, отношений, всё копошилось в моей голове и потихоньку расставлялось по полочкам. Санха любил бывшую проститутку и прощал ей это, Джело страдал по прошлой любви, Сольджун жаждал быть соблазненным. Все знают, чего они хотят, все заявляют о своих желаниях, и словно горят какими-то чувствами, страстями. Одна я живу в трясине и душа плесневеет, не находя отклика ни в ком. Даже готовясь поддаться и начать подстраиваться, лишь бы ощутить встряску, огонь, нечто настоящее, неподдельное и неукротимое, как гигантская волна. — Давай я сначала кое-что тебе изложу, а ты ещё раз подумаешь, хочешь ли задать мне этот вопрос, договорились?

— Я слушаю. — взялся за концы полотенца Джун, обратившись во внимание.

— Я взрослый человек, уже сложившаяся личность. У меня есть свои заморочки, свои предпочтения, вкусы, желания, мечты, страхи и комплексы. У меня куча всего, с чем бороться уже бесполезно — я такая, какая я есть. Резкая, грубоватая, не любящая особенно сюсюкать, строить из себя неженку, листать модные журналы, болтать о шмотках и кулинарных рецептах. В общем, я не очень женственная, как ты мог бы заметить. Я хочу равноправия, чтобы меня ценили, уважали, считались с моими интересами и относились ко мне с доверием. Полным. Я не хочу кокетничать и создавать ужимки, чтобы нравиться, если я не котируюсь такой. Я не хочу видеть в