19 студентов, 14 дней и Керженец, или Блогер в щучьей пасти - Мария Рутницкая

— Да вот, — Катюха делает жалобные глазки и показывает рукой в сторону Авиты, вещающей сейчас про пользу и опасность умывания в речной воде. — Боимся прервать репортаж. Как-бы жить еще хочется, — честно вводит она одногруппника в курс дела.

Хорошо, что Митрохину не до высоких материй. Он спокойно становится за Виткиной спиной и прерывает ее щебетание:

— Вынужден прервать прямой эфир в связи с чрезвычайными обстоятельствами. У нас тупо нет времени. Поэтому ваш любимый блогер снова свяжется с вами, как только представится такая возможность.

С этими словами, Сергей протягивает руку и, коснувшись экрана, заканчивает съемку.

Обалдевшая Авита только открывает и закрывает рот, не в силах осознать подобной наглости. Наконец, из ее рта вырывается какой-то сдавленный писк:

— Ты что, Митрохин, совсем сбрендил? Ты че творишь?

— Мы уже опаздываем, — Сереге нет дела до душевных терзаний нашей гламурной блондинки, — поэтому ты, конечно, можешь продолжать свое вещание, но тогда мы уплываем без тебя.

Не слушая дальнейших возражений, обзываний и причитаний, парень поворачивается спиной к Шишкиной и направляется к нам. Забрав у нас из рук пакеты с покупками, так же молча начинает двигаться по дороге в сторону реки.

— Предупреждение, кстати, касается всех, — не оборачиваясь, добавляет он.

Мы, придя в себя от столь молниеносно проведенной успешной операции по обезвреживанию блогера в активной фазе, быстренько направляемся за ним.

— Вот это я понимаю, мужик! — восторженно шепчет мне на ухо Катька, глядя в спину парня восхищенным взглядом.

Я молча киваю, полностью соглашаясь с подругой. Серега — силен!

— Грэг бы так не смог, — решаю полить воду на мельницу Митрохина, ведь в роли Катькиного парня мне он нравится гораздо больше.

Впрочем, я уже об этом говорила.

— Наверное, — задумчиво тянет подруга. — Слушай, — так же тихо продолжает она, видимо, решив сменить тему, — неужели это все-таки он?

Ей нет нужды пояснять, кого она имеет в виду. Разогнанные Авитой тяжелые мысли сейчас возвращаются во всей полноте и неприглядности.

— Я уже ни в чем не уверена, — говорю, а у самой слезы наворачиваются на глаза. — Не хочу я в это верить. Ну не может он быть преступником-рецидивистом. Они так себя не ведут.

— А ты много знаешь таких личностей? — поддевает меня Катюха.

— Нет, конечно. Но не может все быть так плохо, Кать, — с надеждой заглядываю подруге в глаза.

Она печально качает головой.

— Ладно, будем верить в лучшее, но готовиться к худшему, — наконец изрекает одногруппница, — на тебя сейчас в плане объективности рассчитывать не стоит, поэтому буду наблюдать сама. Хотя, знаешь, я в общем-то, склонна с тобой согласиться. По крайней мере, пока у нас нет каких-то более серьезных улик. Сейчас это все на уровне ОБС — одна баба сказала. Причем у нас это в прямом смысле так.

Мы вспоминаем подслушанный разговор и начинаем смеяться. Вот как тут верить в такие «серьезные» свидетельские показания? Ответ простой. Никак.

Дойдя до места высадки, мы понимаем, что Сергей поторапливал нас точно не из вредности. Байдарки разгружены, и все наше имущество готово к транспортировке. Даша уходит с парнями, которые несут лодки. Ее задача ждать нас и следить за вещами на месте посадки. Тут эту же задачу доверяют Оле, так как за один раз мы явно не управимся.

— Уф, хорошо, что сегодня облака, — выдыхает Натка, когда мы бредем вдоль реки, нагруженные скарбом.

Полностью согласна. Местность для легкой прогулки не приспособлена. Бревна, неровный берег, норовивший убежать из-под ног песок. В общем, все вздыхают с облегчением, когда эта утомительная часть нашего путешествия подходит к концу. Лодки спущены на воду. Вещи уложены. К отплытию готовы.

— Господи, неужели мы это сделали?! — восклицает Дашка, оглядываясь назад, где следующая тургруппа занимается перетаскиванием снаряжения.

— Да, Дашунь, мы молодцы, — подтверждает общее мнение наш капитан. — Ну что, погнали! — командует он, убедившись, что все байдарки благополучно отчалили от берега.

И мы погнали. Почти половина маршрута позади. Ай да мы! С гордостью оглядываю своих спутников. А ведь они отлично держатся для новичков. Надеюсь, и дальше все будет так же.

С любопытством поглядываем на левый берег, там уже территория заповедника. Правда, особой разницы с правым не наблюдается, но ощущения все равно какие-то другие. Более сильная энергетика, что ли? А может — это просто фантазии из разряда «сам придумал, сам поверил».

Мои глаза волей-неволей постоянно возвращаются к Глебу. Его двойка как раз плывет перед нами. Любуюсь четкими движениями мужчины, и все тревожные мысли потихоньку рассеиваются. Особенно, когда, почувствовав мой взгляд, он оборачивается и посылает мне лукавую улыбку. Не могу не ответить тем же. Все-таки я, похоже, влюбилась. Эх, дура-дура. Вот вечно тебя, Варька, в какие-то авантюры тянет! Вот не могла выбрать объект попроще? И сама себе отвечаю — нет, не могла. Потому что Глеб — лучший.

С досадой прерываю внутренний диалог и решаю лучше наслаждаться тишиной, воздухом и природой. Сейчас Катькина очередь грести, так что могу полностью сосредоточиться именно на этом. Фрэнк, чувствуя мои метания, кладет свою рыжую морду мне на колени и заглядывает в глаза: «Кто тебя обидел, хозяйка? Хочешь, я его укушу? Или облаю? Или съем его обед?».

— Вот это — самое страшное, — шепчу я в загнутое ухо своего защитника, — но давай пока обойдемся без таких кардинальных мер.

Пес тяжело вздыхает и устраивается на дневной сон. Мол, не хотите — как хотите, а я тогда спать. Разбудите, когда кормить соберетесь. Глажу черный загривок. Вот у кого все просто и понятно. Мне бы так.

Останавливаемся на выбранном для очередной двухдневной стоянки плесе, уже когда солнце заметно клонится к горизонту. Золотые лучи красиво подсвечивают растущие на левом берегу сосны. Они кажутся янтарными и как будто тоже светятся мягким светом. Красиво, аж дух захватывает. Мы начинаем уже привычно разбивать лагерь на правой, сейчас уже полностью теневой стороне Керженца. Делаем мы это уже гораздо быстрее, что не может не радовать. Возиться в темноте с установкой палаток — то еще удовольствие, а сегодня мы изрядно