Предчувствие апокалипсиса - Татьяна Аксинина

Женя не слушал ни соседок, ни родителей. К Аде относился очень нежно, знакомы они были давно. Школьником Женя целых год занимался в кружке живописи под её руководством. В дом к ним мой сын попал благодаря Львову Василю Васильевичу. Вот ведь совпадение, Львов с детства дружил с Ильей Ставровым, мужем Агнии Аркадьевны. После развода Ставров в Москву уехал, но Василий Васильевич отношения с семьей Ставровых поддерживал: на семейные праздники приходил, делал подарки Агнии Аркадьевне и Адочке.

На какой-то художественной выставке они все встретились: мой Женя, Львов Василий Васильевич и Ада со своим первым мужем, Каревым Андреем. Ада вспомнила Женю, пригласила вместе со Львовым к ним домой на чай. Женя в восторг пришел от их семьи и атмосферы в доме. Было с чем сравнивать, мой Коля пил беспробудно в то время. Женя стал бывать в их доме, он же меня порекомендовал Агнии Аркадьевне, когда той помощь медицинская потребовалась.

После трагической гибели Андрея, Женя, чем мог, помогал Аде, пролежавшей три месяца в больнице. Ещё 2 года он был «другом семьи», пока Ада не согласилась принять его предложение.

Евгений из комнаты в общежитии переехал жить в огромную квартиру к теще. Агнии Аркадьевне пришлось пожертвовать отдельной гостиной и отдать одну комнату под детскую.

Конечно, мы с Колей сначала не одобрили женитьбу сына на Аде. А затем вдруг осенило меня: «Мой сын любит эту женщину, он счастлив с ней! И не следует мне сыну жизнь портить да судачить с соседками». Про Аду слова плохого сказать не могу: женщина воспитанная, культурная, вежливая, следила за собой, одевалась, аккуратная. И девочки такие же, в мать. Ада в строгости девочек держала, а Женька баловал их: с каждой премии подарки и обновы дарил. Хотел на себя их записать, но Ада не разрешила, Каревыми они все трое остались.

Евгений стал часто ездить к нам, как женился. Любила Ада этюды писать в окрестностях. Нам с Колей – одна радость от них, а хлопоты приятные. Соня и Ника как родными внучками стали. Прикипели мы с Колей к ним всем. Когда Соня беременной оказалась, всей одной семьей решили: надо рожать, а мы поможем вырастить ребёнка. Коля на радостях, что правнук появится, самолично деревянную колясочку соорудил: и катать дитя удобно, и спать уложить. А уж, как Димочка родился, сердце счастьем наполнилось. Коля обожал малыша. С работы прибегал то и дело посмотреть на малого. Соня-то здесь, в моей больнице рожала, к нам её и привезли с малышом из родильного отделения.

Женя к тому времени уже диссертацию защитил. На разные симпозиумы и конференции ездил. Статьи писал в научных журналах. Для них дом отдельный купили на соседнем участке. Ада тот дом обставила – любо-дорого смотреть. Девочки в новый дом не пошли, остались с нами в своей комнате. Кроватку для Димочки позже к ним поставили. Спать малыш девочкам не мешал: заплачет, так мы с Колей к себе его унесём, убаюкаем на руках, в колясочку положим.

Это было счастьем, но в один миг рухнуло. Думай, что хочешь, но не мог Николай всё разрушить в одночасье. Не мог!

Ксения вытерла слёзы, отпила глоток из чашки и встала.

– Спасибо, Марк Олегович, что позволили приехать к вам. Тебе Ника спасибо, что выслушала. Пойду я, пожалуй, пора и честь знать. Ника, проводи меня до калитки, пожалуйста! Вдруг не увидимся больше?

– Пойди, проводи бабушку, – строго сказал Марк.

Ника нехотя встала и вышла за Ксенией. Противоречивые чувства раздирали её. Ника всегда считала Ксению косвенно виноватой в том, что потеряла близких людей. С другой стороны, у Ксении тоже сын погиб. После рассказа Ксении Вероника засомневалась в виновности Николая. Голова налилась тяжестью, ломило в висках. Она решила, что обдумает позже. Они вышли во двор. Ксения остановилась.

– Ника, я хотела тебе сказать про мамины картины. Они у меня.

– У тебя?! Как они к тебе попали?

– Где-то за месяц до того пожара мне Соня привезла большую сумку. Она попросила прибрать её получше, и никому не говорить. «Чтобы мама не сожгла», – именно так и сказала. Сама помнишь, как мама болела в последнее время, приступы нервные её мучили. Я завернула сумку в старую холщевую простыню, прибрала в сундук на чердаке и забыла про неё.

– На чердаке? Там всё уже сгнило давно!

– Нет, что ты! У нас же чердак закрытый, сухой, тепло от трубы, я там зимой белье вешаю. Наткнулась на свёрток лет пять назад. Развернула, а там папка с картинами Ады, теми самыми, с огнями и свечами. Хотела раньше отдать тебе на память о матери, но боялась тебя растревожить. Забери их в любое время.

– Хорошо, заберу. Почему ты мне не сказала про картины, когда я у тебя жила? Их же Кирилл Гудков ищет, специально приехал за ними.

– Из-за Кирилла и не сказала. Не обижайся, но не доверяла бы ты ему.

Ника медленно шла по дорожке. Представила, как Кирилл обрадуется, что нашлись картины. Надо срочно позвонить ему. Стоп, он в Кемерово, и телефон его отключен. Но он скоро вернется, и она сделает ему сюрприз. Вспомнила Кирилла, и потеплело на душе, даже голову ломить меньше стало. Не собирается она слушать бред этой старой бабки. Ксения предвзято относится к Кириллу, потому что не знает всей правды. Да, он ошибся, оставил Соню, но в этом и вина сестры есть. Все мы совершаем ошибки по жизни. А сейчас он раскаивается и хочет всё исправить.

Ника остановилась перед крыльцом. Какой красивый дом у Марка! Нет, в Питер они с Димой не поедут, там климат нездоровый. Кирилл купит им всем большой дом, похожий на этот.

Ночью Нике приснился странный сон. К ней пришла Соня. Она постучала, прежде, чем открыть дверь. Прошла и села на краешек кровати Ники. На этот раз Соня была одета в строгий темный костюм, и волосы подобраны. Она выглядела не юной девушкой, а ровесницей Ники.

– Так ты не умерла! – Обрадовалась Ника. – Как же я рада! Видела бы ты, какой стал Дима!

– А я вижу, – с улыбкой ответила Соня.

Сёстры обнялись.

– Соня! Это правда? Ты живая!

Соня погладила Нику по голове.

– Не верь никому. И вспомни.

– Что вспомнить? Подскажи.

– Ты сама знаешь. Не верь!

Вдруг на месте Ники оказалась Ксения в своем цветастом платьице.

– Не верь, не