Искатель, 2003 №6 - Дмитрий Юрьевич Дубинин

— A-а… А я думала…

— Чего это ты думала?

Наталья повела плечами. «Сам догадаешься»… Тут в зале появился Толя Колбаса. Подойдя к своим приятелям, он что-то им сказал, а сам пошел к выходу. Те быстро засобирались. В миг допив водку и набив пасти закуской, они выбрались из-за стола. Один из них остановил официантку и, сказав что-то, сунул ей в нагрудный карман купюру.

Наталья глядела вслед своему сегодняшнему ухажеру. Не знаю уж, о чем она думала, но если даже и прикидывала размеры его полового органа, то мне на это было глубоко плевать. Другие мысли мучили меня, но все они замыкались на одно имя: Лора.

Хоть и выпил я в кабаке лишь каплю, по большому счету, наутро на меня навалились головная боль и «сушняк». По возвращении из ресторана Наталья попыталась расшевелить меня на предмет супружеских обязанностей, но не нашла в ответ абсолютно никакого желания их выполнять. Она ужасно разнервничалась — видно, приятель Колбасы здорово ее завел, танцуя с ней. Ничего, у нас бывали и прямо противоположные ситуации.

По этой причине или по еще какой, Наталья, всегда довольно участливо относившаяся ко мне, когда я маялся с похмелюги, нынче в упор не замечала моих страданий. Впрочем, на подобный случай у меня всегда хранились две банки «Туборга».

Пиво не спасло меня от неминуемой гибели, но значительно отсрочило смерть. Дома сидеть не хотелось. Съездить к Лоре? К Гене? Или просто купить чего-нибудь крепкого и напиться по-домашнему?

Но завтра рабочий день, а я непростительно слабо для исполнительного директора отношусь к своим обязанностям. Штат в «Корвете» подобран при личном участии Боцмана, а это значит, что о моем наплевательском отношении к работе могут вот-вот донести (если уже не донесли) тестю. Ладно, всей водки все равно не выпить…

Я покуривал, лежа в зале на диване, Наталья сердито гремела чем-то на кухне (а если и правда нанять прислугу?). Я прикидывал, каким боком Лора может быть связана с этим козлом Толей Колбасой и почему наше эротик-шоу наложилось на запись той вечеринки. Ответы на мои мысленные вопросы оказывались мерзкими. Получалось, что Лора, Толя и Олег находятся в одной компании и что все они как-то завязаны на деле отъема у Боцмана злополучных документов. Как? Почему? И ответы шли сами собой. Потому что Боцман кому-то действительно здорово мешает, слабое место в его окружении — родной зять, которому он доверяет больше, чем родной дочери, лишь по той причине, что мужчины более заслуживают доверия. Олег нашел где-то (где???) Лору Плоткину, подложил ее под меня, с тем чтобы Лора засняла нашу оргию на видео, а потом отдала кассету для шантажа… Толя Колбаса, как видно, со мной не знаком даже заочно, получается, что ту кассету, где трахаюсь я, он не смотрел. Но дело не в этом. Он знаком с Лорой. Вполне возможно, что Лора получила камеру (вместе с кассетой, да) для определенной цели именно от той компании. И еще: кассета, вопреки словам Олега, не ходила по рукам братвы. Иначе братва заметила бы, что последние пятнадцать минут ленты заняты чем-то таким, что совсем не надо показывать «лоху», коим являюсь я, Слава Рулевский, бизнесмен по призванию, исполнительный директор по должности и тупой идиот в реальности. Да, черт возьми, я туп. Как утюг. Как сибирский валенок. В противном случае я никогда не женился бы на дочери такого опасного человека, не попался в сети Лоры (а я ведь, дурак, на самом деле ее люблю), которые расставили для меня ушлые бандиты, связанные как с властными структурами — вспомни о «Фармсибе»! — так и с исполнительными организациями — подумай о тех, кто мог устроить такой сброс воды из Обского моря! Странно, что я еще жив…

Наталья позвала к столу. Недовольным таким тоном. Можно подумать, я виноват в ее проблемах… После завтрака я решил передохнуть и проспал еще почти полтора часа.

Пробудившись, понял, что чувствую себя совершенно нормально.

Потом Наталье позвонила какая-то баба. Я передал ей трубку, а сам пошел на балкон курить. Звонок этот почему-то привел Наталью в состояние радостного, если не сказать — злорадного возбуждения. Она вдруг куда-то засобиралась, по ее словам, к подруге. Ладно, пусть лясы поточит — им, бабам, это не менее важно, чем нам, мужикам, выпивка.

Проводив супругу и полушутя-полусерьезно велев ей «не баловать», я сел на телефон и позвонил Гене. Гена начал с того, что сведения о пернатых получены. Я не сразу врубился, но потом выяснилось, что речь идет об «Аисте» и «Орлане». Магазин действительно был открыт всего двадцать дней назад, а что касается коллег моего друга из того агентства, то он весьма удивил меня. Но не тем, что ему кое-кто чисто по-человечески порекомендовал «не копать»… И не тем, что он не внял. И лишь только поэтому я теперь мог знать, что охранное агентство «Орлан» с потрохами, включая потроха его тогдашнего директора Башатова, принадлежало не кому-нибудь, а господину Виктору Рябцеву, известному также как Боцман. Сейчас этого агентства не существует, причем как раз примерно с тех времен, когда… Усек? Пока я ошалело переваривал услышанное, Гена сообщил, что до сих пор не нашел никаких документально подтвержденных сведений о краже в квартире Ларисы Плоткиной, а под конец снова посоветовал мне, если еще есть такая возможность, перестать лезть в опасные игры и залечь на дно. Увы, у меня такой возможности не было, но я тем не менее поблагодарил Каледина и положил трубку.

…Итак, опять «Орлан»… И его директор, Кирсан Баша-тов, который, как получается, «крышевался» у моего тестя… Я помнил о том, что покойный директор «Фармсиба» заключил договор на личную охрану с «Орланом». Уж не значит ли это, что подчиненный Башатова, грохнувший директора, сделал это с согласия или даже по указанию господина Рябцева? Предположение было сделать нетрудно — Боцман действительно мог угробить строптивого директора за вознаграждение от фармацевтических магнатов, рассчитывавшихся бешеными деньгами за несуществующие поставки от «Корвета». А устранение поручить телохранителям из своего карманного агентства «Орлан», которое, если я правильно понял Гену, приказало долго жить сразу же после вынужденной смены руководства «Фармсиба». Теперь мне еще понятнее стали мотивы, согласно которым Боцман был вынужден хранить эти бумаги, не имея возможности их уничтожить… Потому что если информация попадет в чужие руки или будет уничтожена, Рябцеву конец… И ему такой же конец, если с документами ознакомятся лишние люди; правда, Боцман не только утонет сам, но и потащит