Искатель, 2003 №6 - Дмитрий Юрьевич Дубинин

это знала, буквально сразу же поняв и приняв все мои желания и привычки?!), подставься ему и включи видеокамеру для пикантной съемки, когда у лоха окончательно съедет крыша. Потом запиши кассетку с камеры и жди, когда нам понадобится компромат. Вопросов задавать не надо. Отработаешь задание — получишь денежки: Толя Колбаса умеет быть щедрым. Провалишь или попытаешься расколоться перед «карасем» — тоже кое-что получишь: Толя Колбаса умеет быть суровым…

Значило ли это, что Лора была искренней, когда разговаривала со мной сегодня (в последний раз) по телефону? А если так, то на свете имеются еще как минимум две записи с нашими забавами и с той вечеринкой… С вечеринкой, которую никак нельзя показывать какой-то «Жоркиной подстилке» (интересно бы знать, а это еще кто такая — подружка хозяина хаты на Кошурникова?) И, возможно, Толя, который, скорее всего, и изрезал ножом несчастную женщину, выпытывая у нее, где находится третья запись. Та, которую Лора решила оставить себе…

Неужели у меня в телефоне что-то сидит? Иначе как этот Толя мог узнать, что Лора решила немножко посвоевольничать? Ведь если он (или кто-то другой) стоял у нее за спиной и лыбился, слушая, как женщина признается мне в любви, то Лора по всем статьям должна была остаться в живых.

Я попытался справиться со своим лицом и голосом, после чего негромко позвал Катю — по-моему, это самый безобидный сотрудник у нас в конторе.

— Катюш, у тебя личный выход на агентство «Селтик» еще имеется?

Катя слегка покраснела — один из их спецов давно и небезуспешно строил куры нашему референту.

— Да.

— Пригласи своего друга, пусть он неофициально проверит наши телефоны. Только так, чтобы об этом никто больше не знал. И пусть только проверит, не обезвреживая. А я ему заплачу тоже неофициально, причем не меньше, чем если бы это оказался обычный заказ.

— Когда?

— Сегодня, Катя.

— Боюсь, что…

— Добавлю за срочность.

— Ну, если у него нет сегодня вызова…

— Только звони ему не от нас. Поняла?

— Ой, конечно! Я спущусь в вестибюль, поговорю из автомата.

Катя исчезла. К счастью, она так и не обратила внимания на здоровенную шишку на моей макушке. Так, одно дело (самое простое) пошло. Что же мне делать дальше? Пока не всплыла еще одна кассета и меня не вызвали в прокуратуру для дачи показаний? А что, ничего удивительного — дед с моськой наверняка вспомнит молодого человека на иностранном автомобиле, что приезжал как раз в подходящее время. Почему бы следствию не ухватиться за эту ниточку? Кто-то из наших сослуживцев вспомнит, что видел пару раз Рулевского и Плоткину вместе… Что вы скажете по существу, Рулевский? Автомобильные дела, говорите, вас связывали? И только? А вот экспертиза и свидетели утверждают, что в момент убийства вы находились в квартире потерпевшей… И так далее, и тому подобное. Может быть, пойти и сдаться сейчас? Я даже усмехнулся, несмотря на сильную боль в душе. Конечно. Иди, сдавайся. Посмотрим, какое следствие потом еще и Боцман затеет! С таким прокурором мне и в страшном сне не стоит встречаться.

Мрачные мысли прервал телефонный звонок. Гена Каледин собственной персоной.

— Я могу к тебе приехать? — спросил он.

— Прямо на фирму?

— Да, прямо сейчас. Имей в виду, это для тебя лучше.

— Конечно, приезжай.

Каледин появился минут через пятнадцать. Стараясь не привлекать к своему визиту излишнего внимания, он вызвал меня в курилку.

— Вот какое дело я тут попутно выяснил. Мрачное дело. Возможно, тут еще хуже, чем могло показаться вначале.

— Хуже некуда, — заявил я.

— Ты так считаешь?.. Ну ладно, смотри.

Гена протянул мне фотографию. На ней было изображено лицо с открытыми глазами. Но я как-то сразу понял, что лицо это принадлежало усопшему. Вернее, усопшей. Довольно молодой, и притом знакомой…

— Илона Мелентьева, — сообщил Гена. — Дней десять назад найдена в канаве у Второй Ельцовки. Передозировка героина. Как тебе это нравится?

Мне это, естественно, не нравилось никак. Впрочем, смерть неизвестной мне проститутки, да еще наркоманки, в отличие от женщины, которую я любил, вряд ли могла меня сейчас как-то тронуть.

— …Эй, ты оглох, что ли? — услышал я голос Гены. — Помнишь, ты говорил, что там, на пленке, еще какие-то жлобы были?

— Ну, были…

— Покажь пленку.

— Нету ее у меня…

— Но ты хотя бы отсканировал их морды?

— Да! Точно, они у меня в компьютере есть.

— Покажи. Это очень важно.

Мы прошли в мою слабоизолированную комнату, и я показал Гене остальные физиономии.

— Знаешь их, что ли?

— Нет… Слушай, который из них вошел последним, когда потребовали, чтобы прекратили снимать?

— Да там все время ему орали «Убери камеру»…

— Нет, когда последний кадр по ошибке записался?

— Вот этот тип, — показал я на экран монитора.

— И одна из шлюх как раз прибежала с ним знакомиться? Ты, вроде бы, так говорил?

— Да.

— И получила по мозгам тут же?

— Да!

— И это была как раз та самая Илонка?

— Черт!

— Вот видишь! Теперь понятно, какую информацию эти бандюги едва не упустили. Этого типа никак нельзя показывать широкому кругу. В отличие даже от Колбасы и этого Олега, как его там…

— Ты полагаешь, что…

— Полагаю. Слушай, меня это дело что-то сильно стало забирать. Значит, я его запомнил… А еще лучше, распечатай-ка мне вот эти рожи. — Гена указал на изображения незнакомца и Олега. — Думаю, пригодятся.

Наташа хандрила. И притом крепко. В последнее время ее настроение было немногим лучше моего, несмотря на то что периоды депрессии у нее то и дело сменялись приступами злорадства, но, поскольку сейчас у моей жены шли месячные (а они никогда не приводили ее в благодушное состояние), желать, чтобы Наталья веселилась сама и веселила меня, было трудно. Впрочем, развеселить меня в этот вечер, наверное, не смог бы и целый взвод комиков. Когда выяснилось, что в моем рабочем телефоне сидит «жучок», мне стало еще хреновее, хотя, как казалось до этого момента, ничего уже хуже быть не может.

Сегодня жена, правда, чувствовала себя особенно паршиво. Даже ужин ей было лень приготовить. Я что-то изобразил сам, а когда присел рядом с Натальей на диван поговорить с ней, отвлечь ее и отвлечься самому от нехороших ощущений, столкнулся с непонятным раздражением, на грани прямо-таки жуткой злости.

Ладно. Поужинав в одиночестве, я вышел на балкон и стал размышлять. Итак, мне нужно найти кассеты. Обе. Пока их не успели «очистить» от записи той вечеринки на Ко-шурникова и переслать по нужному адресу. Две кассеты. Местонахождение одной Толя под пытками выбивал из