Семеро с Голгофы - Энтони Бучер

– Важное наблюдение, мистер Лэм! Помимо всего прочего оно освобождает меня от необходимости спрашивать, кому, собственно, могло понадобиться убивать вас. Больше никто из возможных кандидатов не приходит в голову?

– Иногда Синтию навещает отец. Рост у него примерно подходит, но слишком уж грузен. К тому же так поздно он у нее, по-моему, никогда не бывает, да если и приходит, то не пешком.

– Таким образом, в списке у нас остаются только двое: Алекс Брюс и Пол Леннокс. Рад отметить, что с обоими я знаком. И все же, мистер Лэм, хотелось, чтобы вы рассказали о них все, что знаете.

Мартин наполнил бокал и немного помолчал.

– Ну что ж, начнем с Алекса Брюса. Возраст: двадцать шесть лет. Национальность: американец шотландского происхождения. Политические пристрастия, если это имеет в наше время хоть какой-нибудь смысл, – демократ. Конфессия: пресветерианец, но в церковь не ходит. Род занятий: химик, научный сотрудник Калифорнийского университета. Ученые степени: бакалавр, магистр. Характер: спокойный, однако решительный. Спортивные увлечения – плавание, теннис. По слухам, обручен с Синтией Вуд. Удовлетворены?

– Не вижу, чем бы это могло так уж мне помочь, – заметил Эшвин, – впрочем, продолжайте.

– Теперь Пол Леннокс. Возраст: двадцать восемь лет. Национальность: американец неясного происхождения. Политические пристрастия: никаких. Конфессия: отсутствует. Род занятий: преподаватель истории в Калифорнийском университете. Научные степени – бакалавр, магистр. Характер: насмешлив, замкнут, немного скрытен. Спортивные увлечения: велосипед, шахматы.

– С точки зрения чистой фактуры, – констатировал доктор Эшвин, – эти краткие сведения, мистер Лэм, несомненно представляют большую ценность, но они едва ли помогают понять, зачем убивать что одного, что другого. Деньги у них есть?

– Насколько я знаю, нет, только зарплата.

– И явных врагов тоже, иначе вы бы их наверняка упомянули. Таким образом, мы вынуждены снова вернуться к мисс Вуд. Расскажите, пожалуйста, об их отношениях с ней.

– Как я уже сказал, Синтия с Алексом проводят много времени вместе и на первый взгляд неплохо ладят. А вот с Полом у нее на людях отношения не особенно складываются.

– На людях?

Мартин заколебался было, но потом рассказал о событиях субботнего вечера, то есть насколько это было прилично и насколько он мог вспомнить.

– Так что, – задумчиво произнес Эшвин, дослушав Мартина, – мы можем с известной долей определенности утверждать, что мисс Вуд изменяет Брюсу с Ленноксом, а Леннокс, своим чередом, слегка ухаживает за женой этого профессора – вы совершенно правильно сделали, мистер Лэм, не назвав его имени.

– Похоже, так, – согласился Мартин.

– Значит, возникает множество мотивов. Ревность становится причиной многих преступлений, даже убийства на Твин Пикс, – печально признал Эшвин. – И Брюс, и ваш безымянный профессор вполне могли из ревности желать смерти Ленноксу. Да и сама мисс Вуд тоже.

– Но ведь во время убийства с Синтией была Мэри Робертс, – возразил Мартин.

– Верно. Если мне не изменяет память, в тот вечер мисс Вуд пригласила ее к себе домой – по причинам, которые так и не нашли убедительного объяснения. Так?

– Так.

– В таком случае мы имеем первый пример того, что можно было бы назвать «избыточным алиби». Но к этому я вернусь позже. Те факты, что вы только что изложили, мистер Лэм, позволяют предполагать, что и у мистера Леннокса были причины желать смерти мистеру Брюсу.

– Чтобы Пол убил Алекса? Но зачем ему это? Если Пол пользуется благорасположением Синтии и в то же время крутит амуры с замужней женщиной, к чему ему убивать того, кого в обществе считают женихом Синтии? Напротив, он для него – хорошее прикрытие.

– А тут, мистер Лэм, у меня возникает искушение поразмять кое-какие мысли, не опирающиеся на те или иные известные факты, однако же вполне напрашивающиеся с точки зрения логики. К сожалению, я наделен от природы достаточным тщеславием, чтобы не хотеть показаться смешным, но недостаточным для того, чтобы чувствовать себя всесведущим и безупречным в своих построениях детективом. Именно по этой причине мне не хотелось бы сейчас развивать свою теорию, а ну как в свете фактов она окажется полным абсурдом? Тем не менее, мистер Лэм, позвольте мне привлечь ваше внимание к двум фактам, касающимся отца мисс Вуд. Он очень богат, и он фанатик католической веры.

С глубокомысленным видом Мартин кивнул, хотя в его сознании два эти факта ни к каким теоретическим умозаключениям не вели.

– Я пришел к этой мысли, – продолжал доктор Эшвин, – будучи почти уверен в том, что преступник – мистер Леннокс, а намеченная жертва – мистер Брюс. Начнем с того, что вспомните, вы сами говорили мне, что в ту пятницу вечером мистер Брюс должен был быть у мисс Вуд, но заработался в лаборатории и забыл о свидании. Получается, что любой, знавший о нем, а, по вашим же словам, Пол Леннокс знал, мог, естественно, предположить, что он будет уходить примерно в то время, когда произошло убийство.

– Послушайте, – прервал его Мартин, – если вы хотите выставить убийцей Пола, то должен вам сказать: этого просто не может быть. У него безупречное алиби!

– И вот поэтому, мистер Лэм, я и подозреваю мистера Леннокса.

– Как это?

При всей склонности подшутить время от времени над театральными пристрастиями Мартина доктор Эшвин в полной мере насладился драматическим эффектом своих слов. Он не спеша допил виски, вновь наполнил бокал, закурил. И лишь затем, выдержав паузу, сказал:

– В повседневной жизни, мистер Лэм, любое алиби – чрезвычайно большая редкость. Как правило, мы совершенно не можем доказать, где находились в тот или иной час. Возьмем, к примеру, время убийства доктора Шеделя: шестое апреля, пятница, одиннадцать часов тридцать минут вечера.

Не буду следовать вашей дурной манере переходить на себя, ибо так уж получилось, что у меня как раз есть более или менее надежное алиби. В десять часов я попрощался с Элизабет и поехал к себе в гостиницу; добраться в Беркли из Сан-Рафаэля за полтора часа, не умея, как я, водить машину, не говоря уж о том, чтобы управлять самолетом, – согласитесь, это больше похоже на чудо. Но заметьте, даже в этом случае алиби не высчитывается с точностью до минуты. Займемся теперь другими персонажами. Вы, мистер Лэм, были один у себя в комнате, пили бурбон (никогда не мог понять вашей странной привязанности к этому сорту виски) и дочитывали «Убийства в поезде». Ваше алиби никем подтверждено быть не может. Курт Росс тоже в одиночестве прогуливался по холмам. Алекс Брюс пересекал студенческий городок, направляясь в Международный дом из химической лаборатории. Каждый из вас троих, какие бы доказательства противоположного вы ни приводили,