Искатель, 1996 №1 - Торн Смит

— О! — Элис испуганно отшатнулась, а потом совсем убежала. При этом первом движении она нечаянно передвинула термостат на очень высокую температуру — и не заметила этого.

Мистеру Вули становилось все жарче и жарче. К этим мучениям постепенно прибавились и чисто внутренние: он печально думал о том, что слишком уж много несчастий постигло его за последнее время. Однако он неуклонно приближался к трезвому состоянию, и в его голову стали проникать мысли женщин. О, что это были за мысли!..

Особенно ему досаждала молодая женщина, сидевшая на скамье совсем недалеко. Она относилась к тем, кто прикрывал бедра, грудь оставляя открытой. Мистер Вули как мог отгораживался от ее мыслей, но вдруг встрепенулся, услышав с той стороны натуральный голос, хотя и приглушенный расстоянием.

— О, да это Бетти Джексон! Кого это ты ищешь с таким озабоченным видом? Не своего босса, я думаю, он-то уж вряд ли здесь может оказаться.

— Тетю свою ищу, она маленькая, волосы рыжие, носит очки.

— Нет, дорогуша, не видела я твою тетю.

Бетти, сделав два-три шага, показалась из-за выступа стены. Она огляделась по сторонам, на глаза ей попалась жуткая голова мистера Вули в шляпе и вуали, и у нее вырвался пронзительный крик — Бетти не успела заглушить его, прижав руку к губам. На крик сбежалась дюжина женщин. С расстояния они разглядывали мистера Вули, являвшего собою трудноописуемое зрелище. Одна из женщин громко возмущалась:

— Я хожу сюда лечить нервы. Ну, больше я не приду. Да я на них в суд подам. У меня теперь нервы совсем расстроятся. Вызовите менеджера! Вызовите полицию! Вызовите кого-нибудь!

Мистер Вули мог лишь безмолвно отвечать взглядом на их взгляды. Тем временем он сваривался заживо — как омар, например. Он и чувствовал себя омаром, омаром в блондинистом парике, шляпе с извитыми зелеными перьями и черной вуали.

Наконец мистер Вули не выдержал и взорвался. Почти в буквальном смысле. Он излил на этих проклятых кур поток самой дикой ругани. Но куры его даже не услышали, ибо кудахтали громко и безостановочно. Тогда, забыв от ярости, что здесь присутствует его милая и чувствительная Бетти Джексон, мистер Вули освободил нижнюю часть лица от вуали, потерев подбородок о крышку, и показал женщинам язык. Как ни странно, это испугало их больше всего, и сразу вокруг распространилась тишина.

Толстая женщина с черными волосами проговорила слащавым голосом:

— Постыдились бы, мадам, являться сюда в таком отвратительном пьяном виде, вы же шокируете молоденьких девушек!

— Молоденьких девушек! — заорал мистер Вули, вне себя от ярости. — Ха! Ха! Да кто ты такая меня учить? И не показывай мне свои зубы. — Он обратил внимание, что у женщины зубы очень белые и крупные, она ими наверняка гордилась, — и, давая выход своему накопившемуся раздражению, прошипел: — Желтые зубы! Кукурузные!

Можно сказать женщине, что ее добродетели чисто воображаемые, в голове вата, задница отвисает, а глаза косят, и она отреагирует лишь снисходительной улыбкой, но попробуйте заявить, что у нее желтые зубы, и вам конец. Но мистер Вули этого нюанса не учел и очень удивился успеху своей колкости. Впрочем, удивились все, включая подоспевшую к этому времени Элис. Черноволосая женщина набросилась на голову мистера Вули. Битва не состоялась, конечно, — ну разве может быть битва между, например, кочаном капусты на грядке с голодной коровой? Агрессорша очистила голову мистера Вули с потрясающей быстротой. Капусту так быстро не очистишь. Она дернула за шляпу и стащила ее вместе с париком и вуалью — все увидели грубо наляпанную косметику, а под ней глуповатую ухмылку мистера Вули.

— Мужчина! — взвизгнула одна из женщин.

— Мистер Вули! — вскрикнула Бетти.

Электрический кабинет открыли, а мистера Вули извлекли — в трусах и жалкого — и потащили, щипая и пиная, в его спальню. Ну и зрелище. Бац! Дверь за ним захлопнулась.

ГЛАВА 18

У СУДЬИ БЕРТА ДЖИЛЕАДА

Судья Берт Джилеад знал, разумеется, еще до того, как покинул свою резиденцию, что первым в это утро у него слушается дело мистера Т. Уоллеса Вули. Он знал это, но ему — как и большинству населения Уорбертона — было трудно поверить, что мистера Т. Уоллеса Вули действительно арестовали переодетым женщиной в турецкой бане отеля «Дирборн».

Причесывая последний раз свою седую двурогую бороду перед зеркалом в холле, он так и сказал жене.

— Берта, — сказал он, — начальник полиции Уильямс говорит, что они говорят, что так и было, но я не верю. Во-первых, у нашего образцового гражданина и мысли-то о чем-либо неподобающем никогда не появлялось, а во-вторых, если б такая мысль и появилась, ему бы не хватило предприимчивости ее осуществить.

Жена, Берта, ответила из гостиной:

— Ты так говоришь, будто не думать о чем-то плохом — это плохо, Берт. А предприимчивость… Ну, предприимчивость вовсе и не нужна, чтобы творить дурное.

Берт не ответил Берте: он думал о своем, затаенном. Всем нам есть о чем подумать…

— Что же до мистера Вули, — продолжала она, — то он, может быть, давно ведет двойную жизнь, просто мы не знаем. Вместо того, чтобы оплакивать свою бедную жену, что он делает? Развлекается в барах. А посмотри на его секретаршу, эту Бетти как-ее-там.

— При чем здесь секретарша?

— Слишком красивая для этой работы. А у него как раз такой возраст… Впрочем, твой возраст в этом смысле еще опаснее!

— Боже милостивый! — изумился судья. — Что ты имеешь в виду?

— Ты у нас такой невинный, Берти, — заметила Берта. — На постороннюю женщину и не взглянешь. — Она ласково смотрела на него, эта некрасивая женщина среднего роста и среднего возраста с суховатым насмешливым лицом. Она ставила пьесы в Уорбертонском театре, получалось это у нее неплохо. И вообще она была женщина умная — во всем, что касалось вещей интеллектуальных, а во всех вещах житейских, напротив, была глупа как пробка.

Почему судья Джилеад женился на Берте, автору этих строк не известно. Сразу следует упомянуть, что у нее почти не было груди, и хотя это дело вкуса, автор таких вкусов не разделяет. Возможно, судья Джилеад и сам не знал, почему он женился на этом плоскогрудом костлявом существе с чуть воспаленными ноздрями и нервно мечущимся умом. Но кто, будь он участник или наблюдатель, знает хоть что-нибудь о мотивах вступления в брак? Может, и в самом деле браки заключаются на небесах — по велению божества, у которого очень своеобразное чувство юмора?..

Миссис Джилеад жила с очень приятной иллюзией, она