Обманщики - Джон Мастерс

Джордж быстро взглянул на нее и снова отвернулся. Уильям ругался на себя. Он был эгоистичным негодяем, раз забыл о ребенке; но, глядя на нее, он мог подумать, что она тоже забыла. Это не имело никакого отношения к ребенку.

Трубы кричали из кавалерийских рядов на западе. Уильям зажал кивер головой. «Я должен идти. Э-э — до свидания, Мэри».

Он побежал вниз по ступенькам здания суда, зовя Ганешу, и вместе они сели и побежали по узкой улочке. Они догнали улан на обнесенной стеной улице на южной окраине города. Сорок солдат ехали на юг, звеня, во главе с молодым корнетом. А несколько озадаченное рвение оживляло лица солдат». Корнет был слишком молод, чтобы скрыть свое волнение, как и подобает настоящему кавалерийскому офицеру. Он отдал честь. «Мистер — Капитан Сэвидж? У меня для тебя свежая лошадь».

«И один для моего нарцисса, мистер—?»

«Харрисон, сэр. Да».

«Хорошо. Юг, мистер Харрисон, пожалуйста. Мы разделим наши силы в Харрае».

В Харрае в жаркий полдень они разделились. Мистер Харрисон взял Ганешу и двадцать копейщиков и поехал на юг, в сторону Чхиндвары. Другая половина сопровождала Уильяма на юго-запад по каменистой тропе в сторону Тамии. Непосредственным командиром группы Уильяма был Лэнс-Даффадар Рикирао средних лет, худощавый мужчина с высокими скулами и узким ртом. В полночь Уильям дал своей группе отдохнуть четыре часа. Затем он двинулся дальше и на рассвете достиг вершины откоса в Тамии. Это была южная граница округа Кхапа. Еще один шаг, и протесты прилетят от сэра Ричарда Дженкинса, жителя Нагпура, от имени возмущенного суверенитета Бхонслы.

Уильям проехал мимо пограничной пирамиды из камней, и копейщики последовали за ним — сейчас их было всего десять: две лошади затонули; остальных людей Уильям отправил парами по важным тропам, ответвляющимся направо и налево. Он ничего не видел и не слышал ни о банде убийц, ни о каком-либо ее члене. Он задавался вопросом, повезло ли остальным больше.

С рассветом разразилась горная буря, которая обрушила на их лица дождь. Пыль на них превратилась в грязь. Грязь, летящая с копыт лошадей», забрызгала синюю форму и стерла золотые облицовки. К десяти утра их уже нельзя было распознать ни как солдат Роты, ни как каких-либо других солдат.

На углу ниже Тамии, где дорога обрывалась извилистыми поворотами и угол открывал дальний обзор, Уильям увидел движение далеко впереди. Рукой он защитил глаза от дождя. Это была большая вечеринка, участники которой двигались хорошо и сплоченно. Его скованность исчезла, он закричал: «Галопом!» и пронесся по дороге во главе мокро хлопающих копьевидных вымпелов.

Через десять минут он выехал на плато и увидел большую группу людей неподалеку. Мужчина позади него повернулся, наблюдая, уставился и побежал вперед с криками. Путешественники возбудились, как муравьи в потревоженном гнезде, и бродили взад и вперед. Поднялось черное облако дыма, и раздался звук сообщения. Триста ярдов — ни один мяч не смог бы преодолеть такое расстояние. Уильям протянул пальцы на поводьях и с облегчением улыбнулся. Должно быть, это его добыча. Почему кто-то еще должен атаковать кавалерию Роты?

Путешественники, теперь уже в свободном круге, каждый из которых смотрел наружу, отступили от дороги к изломанной земле водотока и густым кустарниковым джунглям справа. Вильгельм проверил дисциплину движения и утвердился в своих надеждах. Копейщики, выстроившись не лучше толпы, отпустили копья, без приказа вырвались вперед и поскакали по вспаханному полю на путников. Выдулось еще больше дыма, в воздухе пели мячи. Копьеносец тихонько скользнул по хвосту своей лошади и лег лицом вниз в грязь. Путешественников поглотили тигровая трава, колючие кусты и извилистые овраги водотока. Уланы кружились, кричали друг другу и размахивали своими бесполезными копьями. Рикирао ударил одного из них по лицу, выкрикнул единственный откушенный приказ и согнал их обратно в безопасное место под бессвязным огнем.

Уильям поехал вперед один. «О путешественники! Хватит стрелять! Выходи! Мы — кавалерия роты».

Мимо его головы пролетела мушкетная пуля. Из кустарника раздался резкий голос: «Уходите, разбойники. Вы не сможете обмануть нас базарной униформой, забрызганной грязью, самодельными копьями и имитацией англичан! Ты убийственный Пиндарис. Уходи!» Затем, после паузы и льстивого крика, «Найдите кого-нибудь еще, кого можно ограбить. Если ты уйдешь, мы обещаем никому не говорить, что видели тебя!»

Уильям выбежал обратно из зоны досягаемости. Было бы вполне разумно, если бы путешественники приняли его людей за Пиндариса. Семь лет назад лорд Гастингс, тогдашний генерал-губернатор, выступил против этих флибустьеров и, используя всю огромную силу Компании, уничтожил их. Они были бандитами и в период своего расцвета ездили ордами вместе, грабя целые провинции. С 1818 года электричество отключилось, но небольшие группы выживших все еще бродили по дороге, особенно к югу от Нербудды. А униформа улан была очень грязной.

Рикирао сказал: «Я возьму четверых из этих молодых сумасшедших, чтобы они присмотрели за кустами»; и он добавил извиняющимся тоном: «У них пока нет дисциплины. Я возьму плату, если эти люди попытаются сбежать через черный ход. Приходить на, ты, ты, ты! Убери эту глупую ухмылку с лица! Следуй за мной!»

Начался сводящий с ума бой, и в течение трех часов он полз на юг по флангу дороги Бетул. Путешественники отряда продвигались вперед через джунгли и колючие заросли, всегда в дисциплинированном строю, всегда стреляя при любом близком приближении кавалерии. Дождь прекратился, солнце взошло, и Уильям кипел от нетерпения. Он был уверен, что именно те люди, которые ему были нужны, ускользали и сбрасывали украденные драгоценности в тайниках в кустарнике.

Около часа дня путешественники совершили свою первую ошибку. Воодушевленные страхом, который их мушкеты, по-видимому, бросали в кавалерию, они попытались пересечь открытое пространство между двумя участками густого бамбукового подлеска. На другой стороне дороги Уильям увидел движение, махнул рукой и закричал от внезапного волнения: «Колесо вовнутрь! Заряжайте!»

С обоих флангов копейщики скакали вниз. Путешественники сомкнули ряды, люди из их числа выбежали и вонзили в землю острые колья, мушкеты грохотали, наконечники копий прыгали вперед. Уильям предположил, что среди них было около сорока путешественников с дюжиной единиц огнестрельного оружия. Слева от него упал копейщик, раненая лошадь закричала и пнула его справа. Потом он был в нем, набрасывался и понял, что у него в руке только кнут.

Перед ним поднялось бледное и длинное лицо, и он отдернул кнут. Лицо принадлежало Чандре Сену. Он ахнул