Обманщики - Джон Мастерс

Первая часть истории должна быть правдой. Он почувствовал свою шею и вспомнил ужас в этом квадрате ткани. Вторая часть? Вероятно, из рук в руки перешла небольшая драгоценность, из-за чего старый тюремщик оставался без сознания до рассвета, чего было достаточно, чтобы Хусейн успел уйти.

Это было хорошо, потому что Хусейн мог бы легко сохранить ткань натянутой, сохранить себе драгоценность — и потерять красное пальто. Теперь во власти этого однобокого человека оказались два человека, и ради красного пальто он отпустил их обоих.

Уильям сказал тюремщику: «Мужайся. На этот раз большого вреда не причинено. Вот рупия. Иди и купи пунша, и будь осторожнее в будущем».

Шер Дил не скрывал своего удивления спокойствием, с которым Уильям отнесся к этому делу, и ушел, покачав головой. Уильям повернулся и снова вошел в бунгало.

Мэри сказала: «Ты все равно собираешься преследовать тхакура?»

«Да». Он обнял ее, нуждаясь в ее тепле, и они пошли в спальню, чтобы одеться как следует.

Вечером Даффадар Ганеша пришел со своим докладом. Шер Дил впустил его в бунгало и захлопнул за собой дверь кабинета. Шер Дил уже знал, что его ждет еще одно путешествие; в воздухе витало волнение, которым он не должен был делиться и о котором не должен был говорить; и он снова останется позади, пока новая молодая женщина отправится с Уильямом.

Ганеша беспокойно шаркал ногами и крепко держал руки по бокам, как будто боялся что-нибудь опрокинуть, если сдвинется на дюйм. Это был темно-коричневый, тяжелый человек с морщинистым лбом, большой животной храбростью и небольшим количеством мозгов. С помощью вопросов и ответов Уильям позаимствовал у него эту историю. Мэри слушала, делала заметки и иногда просила перевести фразы, которые она не понимала.

Имя и титул путешественника — Такур Раджун Парсад. В дороге он носил белый тюрбан, синюю шелковую мантию, расшитую шафраново-желтой отделкой, белые джодхпуры и красные тапочки. Он был тхакуром и мелким землевладельцем. Он жил недалеко от Морадабада и направлялся в Нагпур. В Мадхье он закупил немного провизии, но не в большом количестве, недостаточном, чтобы переправить свою группу в Кхапу, которая должна была стать следующим по величине местом в том направлении, куда он направлялся. Уильям услышал эту историю с облегчением: его было бы легче выследить, если бы он покупал еду в придорожных деревнях. В его группе был пожилой мужчина, имя которого неизвестно, к которому тхакур всегда обращался как «Эй, ты!»; подслушанные фразы указывали на то, что другой мужчина был бедным родственником, который зависел от щедрости тхакура в плане хлеба с маслом, платя лестью и выполняя мелкие поручения. На вечеринке было пятеро слуг: носильщик, конюх, уборщик, повар и один телохранитель, вооруженный фитильным замком. Они собирались отправиться в путь на рассвете.

После долгих колебаний Уильям решил, что даффадар и один полицейский должны сопровождать его и Мэри в походе; и что оба полицейских должны носить местную одежду, но иметь при себе скрытые конские пистолеты. Многим может показаться странным, что Коллекционер путешествует таким образом, но для стороннего наблюдателя это будет менее заметно, а полицейские смогут получить больше информации из придорожных деревень.

Теперь ему предстояло пережить еще один день и еще одну ночь, если он хотел подчиниться приказу Хусейна и сохранить дневной марш за тхакуром. Он не мог работать, и весь день и всю ночь по его коже двигались горячие и холодные ряби. Занавес неизвестности трясся на ветру, готовый расстаться с ним. Тхакур и шестеро невинных людей шли на смерть, и он замерз от холода их могил. Он боролся сам с собой, и в конце концов, как и в начале, понял, что у него нет выбора.

* * *

На четвертый день они достигли реки Нербудда в Чихли. Паромщики были уверены, что никто из описанных тхакуров не пересек реку. Накануне вечером пахарь на склоне холма над Тарадехи был уверен, что видел тхакур. Тхакур и его отряд исчезли между Тарадехи и Чихли.

Уильям, Мэри и двое полицейских повернули лошадей и медленно поехали обратно по тропе. Убийство было совершено при дневном свете, и если бы они посмотрели, то должны были бы найти след. Должно быть, была борьба.

Высокие деревья закрыли свои ветви над головой. Они бежали по темно-зеленому туннелю, сырому, жаркому и шумному, с колокольчиками придорожного ручья. На высоте трех миль Ганеша, стоявший сзади, остановился и повысил голос, чтобы его было слышно над водой.

«Кровь, пятно на дереве — здесь».

Внизу на стволе саженца на фоне блестящей бледной коры высохло одно-единственное пятно крови матово-черного цвета. Они накинули поводья лошадей на ветку и начали тщательно искать. Обойдя окровавленный саженец, они прорвались сквозь пружинистые кусты в джунгли. Что-то блестело у подножия большого дерева. Уильям наклонился, пошевелил размокшие листья и поднял небольшую яркую кирку, очень остроконечную, хорошо смазанную маслом и, по-видимому, малоиспользуемую. Нарисованный узор из завитков и треугольников извивался вверх по рукояти. Следы босых ног едва заметны возле кирки, где листья не покрывали землю.

Соскребая листья рукой, Мария крикнула: «Здесь — земля потревожена». Сердце Уильяма забилось, но они не обнаружили большого или глубокого пятна. Ганеша быстро копал, вдавливая пальцы в почву. Когда яма достигла глубины в фут, он пошарил в земле и медленно вытащил рупию. К монете прилипла липкая коричневая масса, смешанная с грязью. Ганеша почувствовал это, понюхал и сказал в изумлении: «Сахар!»

Больше ничего не было. Уильям завернул рупию в носовой платок, положил ее в карман и повел обратно на тропу.

Он внезапно очень устал и его одолели молчаливые, настойчивые голоса, бормочущие: «Я мертв. Кто я? Где я? Ты убил меня». Ослабевающая мрачная жара угнетала тени. Он плюхнулся на землю и с бесцельным гневом ткнул острием кирки в тропу.

«Пятно крови. Сахар и серебро. Это!» Он дернул ручку кирки. Комок земли поднялся и рассыпался там, где лежал. В отверстии блестела ярко-желтая нить. Все трое уставились вниз.

Ганеша сказал невозмутимо: «Одеяние тхакура».

Мария прошептала: «Прямо на пути — под ногами каждого путешественника. О, Уильям, это самые злые и жестокие люди в мире».

Вверх и вниз по извилистой тропе следы ног и копыт в изобилии накладывались друг на друга. Никто бы не подумал здесь копать. Сам Вильгельм не копал; он застрял в острие кирки и нашел шафрановую нить. Хусейн велел ему отметить и запомнить каждую деталь платья тхакура. В противном случае это была бы всего лишь нить на пути. Он вытащил его и положил в