Скверное место. Время московское - Вадим Тихомиров

– Добре!

И уже через десять минут они сидели в такси, которое, проехав почти через весь город, остановилось у бесконечного зеленого забора, отгородившего ото всего остального гражданского мира обычную мотострелковую часть. Когда «Волга» скрылась за поворотом, они еще постояли с пару минут, покурили и потом двинулись через канаву к известному только одному Сергею Сергеевичу месту. Пройдя метров пятьдесят наискосок, они остановились, и «капитан дальнего плавания» легким толчком раздвинул пару досок, гостеприимно пропуская вперед своего тезку.

Через час доски снова раздвинулись, и два человека, очень довольные друг другом, вышли на трассу. В руках одного из них была большая спортивная сумка.

– Как там в нашем любимом мультике? Ты, если что, обращайся! Так вот, ты же сделай наоборот. Забудь и про меня, и про то, что сегодня видел. Если менты тебя возьмут за жопу, постарайся меня не впутывать. У меня и без тебя проблем невпроворот.

– Сергей Сергеевич, я надеюсь, что больше мы не увидимся.

– А что будешь говорить, если возьмут с поличным?

– На рынке купил.

– Договорились. Прощевай!

Ровно в час ночи уже следующего дня в заснеженный двор дома номер шестнадцать по улице Алексеевской въехали «Жигули» девятой модели, из которой вылезли, пошатываясь, братья Коваленко. Еще через пять минут на третьем этаже зажегся свет в угловой комнате и раскрылось для проветривания окошко.

Как раз в этот самый момент из подъезда дома напротив появился человек во всем черном. На середине детской площадки он достал из сумки гранатомет РПГ-7, тщательно прицелился и выстрелил прямо в распахнутое окно. Вылетевшая из трубы осколочно-фугасная граната не оставила никаких шансов братьям Коваленко. Взрывная волна и осколки мгновенно превратили их в трупы, а вспыхнувший огонь еще и хорошо прожарил.

Милицин подъехал следом за пожарными и оперативно-следственной бригадой и сразу понял, по ком нынче зазвонил колокол. И этот двор, и этот дом, и эти окна он знал хорошо. Все детство прошло именно здесь.

До этого он три часа только и делал, что составлял бумаги. Был нацарапан рапорт начальнику УБОПа о кратковременном оперативном контакте, где было изложено в подробностях, что произошло с ним сегодняшним вечером в ресторане «Речка», на котором Фридман без промедлений «нарезал» визу «проверить в рамках дела оперативного учета», что означало «фас».

Было подготовлено постановление, составлен план реализации аж из двенадцати пунктов, выписано задание на использование СОБРа и проведение оперативно-технических мероприятий. А это означало, что на Леву утром следующего дня обязательно наденут радиозакладку и ни одного слова из будущего общения с Сергеем Сергеевичем не пропадет бесследно, что совсем рядом его непременно будет подстраховывать Стас с бойцами СОБРа. «На посошок» он и план оперативноследственных мероприятий вместе со следователем настрочил. Проще было сутки просидеть за рулем «Волги», чем заниматься сочинительством с ручкой в руках.

Когда пожар был потушен, он поднялся на этаж и зашел в квартиру.

– Ты кто?

Лева предъявил свои «корочки» и поинтересовался:

– Что здесь?

– Братьев Коваленко расхреначили. Знаешь таких? – Как не знать, когда с этими уродами Лева десять лет в одном классе мучился. – Похоже, гранатометом, – добавил следователь.

– Во как!

И тут в голове все сложилось. Он еще с минуту о чем-то поговорил со следователем, а потом вышел на свежий воздух, но не сел в машину, а проследовал прямиком в соседний дом, где, поднявшись на пятый этаж, позвонил в четырнадцатую квартиру. Дверь открыли не сразу и не спрашивая, кто там.

– Здорово, Серега!

Серега Дмитриев даже не удивился позднему гостю.

– Куда дел трубу?

– Какую трубу? А… эту… на кухне.

Милицин отодвинул в сторону своего бывшего одноклассника и прошел на кухню. Поднял с пола спортивную сумку и заглянул вовнутрь:

– Фу, вонища-то какая. Что с ней хотел сделать?

– В проруби утопить.

– Правильно. У кого купил, у Сергея Сергеевича?

– Нет, на рынке у кавказцев.

– Серега, еще раз соврешь, закую в наручники!

– У Сергея Сергеевича.

– Что еще у него купил?

– Ничего больше.

– Серега, не шути со мной!

– Тэтэшку. И патроны.

– Неси.

Лева сначала убрал в куртку ствол, рассовал по карманам боеприпасы, а потом подошел к сидящему на табуретке Дмитриеву и похлопал его по плечу.

– Мне собираться? – спросил Сергей, глядя себе под ноги.

– Слушай меня сюда и запоминай каждое мое слово. Сергея Сергеевича ты в глаза не видел. Оружие у него не покупал. Из гранатомета не стрелял. Как только тебе в кабаке настучали по мордасам, ты сразу ушел домой спать.

– Так мне что, дома оставаться?

– Конечно. Я тебе не судья, знаю, каких скотов ты отправил на тот свет, но имей в виду, с этого момента ты у меня под особым контролем. И не дай бог, если у тебя со временем начнутся угрызения совести и ты пойдешь сдаваться в ментовку. Никакая явка с повинной тебя не спасет, сам тебя, дурака, пристрелю!

* * *

Его послало само небо, плотно затянутое низкими облаками, из которых то и дело крошился снег. Юра Мелов стоял на остановке, как обычно, одетый не по сезону, в каком-то сером осеннем пальтишке, в пестрой вязаной шапочке, нахлобученной до самых роговых очков, и подслеповато высматривал нужный ему троллейбус.

– Мишаня, рано прощаться, – остановил Степанов друга, чувствуя, что фарт не за горами. – Похоже, не все так безнадежно.

– Почему?

– Потому что вон у того мужика, – Виктор ткнул пальцем в сторону своего знакомого, – деньги есть всегда.

– А он тебе кто?

– Да никто. Я с ним работал на одном заводе. Я в газете, а он… не помню где… Известный в свое время либерал и поборник перестройки головного мозга совграждан.

– Думаешь, даст? – засомневался Миша. – Либералы – они такие… прижимистые…

– Даст. Но надо набраться терпения.

– Зачем?

– Да потому что, когда я год назад спросил его на свою голову, как у него дела, то он перечислил мне тридцать восемь пунктов, по которым, как он считал на тот момент, его жизнь не может быть счастливой. Компактно изложил. На каждую из причин у него ушло чуть больше минуты.

– И ты его не послал?

– Хотел, а потом интересно стало.

– А чего тут интересного?

– Да ничего. Мне интересно стало, смогу ли я его выслушать до конца, не перебивая, а только кивая головой.

– Ну как?

– Смог. Остались приятелями.

– А я бы прибил его.

– Пошли. Попытка не пытка. Разбежаться всегда успеем.

Изобразив на лице нескрываемую радость, Степанов раскинул руки, словно хотел обхватить как минимум трех человек, и ринулся к Мелову:

– Юра, дружище! Здорово! Давненько мы не