Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Не двигайся», — сказал один мужчина.

Лэнс поднялся со своего места и застрелил человека, который задел провод. Все трое оказались под взрывной волной.

Лэнс вернулся в лагерь как раз вовремя, чтобы увидеть грузного мужчину, полураздетого, с бледной кожей и животом, бегущего к президентскому Ми-8.

вертолет.

«Стой!» — крикнул Лэнс.

Мужчина понял, что его время пришло. Он остановился и поднял руки. Он стоял спиной к Лэнсу, но, казалось, знал, кто стоит за ним.

Его брюки были расстегнуты, а когда он поднял руки вверх, они упали ему на лодыжки, обнажив пару белых хлопчатобумажных трусов.

Неосознанно он попытался их поднять, но Лэнс сказал: «Не двигайся».

Мужчина снова поднял руки вверх.

«Повернись», — сказал Лэнс.

Мужчина обернулся. Перед его туники был расстёгнут, как и пуговицы рубашки, и, за исключением белых хлопковых трусов, каждый дюйм его одежды был забрызган кровью.

«Вы Олег Жуковский», — сказал Лэнс.

«А вы — Лэнс Спектор», — сказал Жуковский.

Лэнс подошёл к нему ближе. «Ты руководил этими людьми», — сказал он. «Ты сделал это. Ты убил всех этих людей».

Жуковский посмотрел Лэнсу в глаза и усмехнулся.

Лэнс уже понимал, что ничего от него не добьется.

Он был сломленным человеком.

Уничтожено.

Лэнс не мог ему ничем угрожать по сравнению с тем, что он уже сделал с собой.

«Они были русскими», — сказал Лэнс.

«Вот почему нам пришлось убить именно их», — сказал мужчина.

«Чтобы дать предлог», — сказал Лэнс.

Мужчина ничего не сказал.

Лэнс подошел к нему ближе, держа пистолет перед собой, готовый выстрелить, если он только пошевелится.

«Кто ты?» — спросил Лэнс.

«Ты знаешь, кто я».

«Я знаю твоё имя, — сказал Лэнс. — Это не то же самое».

Мужчина не ответил, и Лэнс сказал: «Думаю, это не имеет значения.

Ты скоро умрешь».

Мужчина оставался совершенно неподвижным.

«Если тебя вообще запомнят», — сказал Лэнс, — «то как убийцу».

«Людей, которые делают то, что делаю я, — сказал Жуковский, — никогда не помнят.

Никто не хочет писать о таких вещах в учебниках истории».

Лэнс покачал головой. «Ну же, Жуковский», — сказал он. «Можно же и так тебя называть, правда?»

«Мне все равно, как вы меня называете».

«Ты считаешь себя особенным, Жуковский? Думаешь, твой сегодняшний поступок выделяет тебя среди других. Правда в том, что такие солдаты, как ты, были на протяжении всей истории. Во все времена. В каждой стране. На каждой войне. Ты не особенный».

«Я сделал то, что нужно было сделать», — сказал Жуковский.

«Ты собака, Жуковский. Собака, которая вошла во вкус».

«Вкус к чему?»

«Вкус крови, Жуковский».

Жуковский пожал плечами.

Лэнс понимал, что зря тратит время. Что можно было сказать такому человеку?

Как бы подтверждая эту мысль, Жуковский сказал: «Если вы собираетесь меня убить, убейте меня».

«Тебе больше нечего сказать? Последние слова».

«Хочешь, я что-нибудь скажу?»

Лэнс покачал головой. Он не знал, чего хочет.

«Эти люди были русскими, — сказал Жуковский. — Они принадлежали Родине. И Родина нуждалась в том, чтобы они были принесены в жертву».

«Они не принадлежали России, — сказал Лэнс. — Они принадлежали Богу, и только Богу. Поэтому, когда ты убил их, Жуковский, когда ты лишил их жизни, ты отнял то, что принадлежало Богу».

«Бога нет», — выплюнул Жуковский.

«Ты этого не знаешь, — сказал Лэнс. — Никто не знает».

«Все это ложь», — сказал Жуковский.

«А пуля, которую я сейчас выпущу тебе в голову, — сказал Лэнс, — это ложь?»

Жуковский коротко рассмеялся.

«Тебе все это смешно?» — спросил Лэнс.

Жуковский откашлялся и выплюнул мокроту. Он сказал: «Я убил этих людей за свою страну. Я убил их, потому что мне приказали. А теперь вы собираетесь убить меня за свою страну. Потому что вам приказали».

«Никто не приказывал мне это делать», — сказал Лэнс.

«Я знаю, кто ты, Лэнс Спектор, — сказал Жуковский. — И я знаю, что когда тебе приказывают убивать, ты убиваешь. Так же, как и я».

«Это другое», — сказал Лэнс.

Жуковский рассмеялся. «Вот это настоящая трагедия, — сказал он. — Ты даже не знаешь, кто ты. Кем ты становишься».

«Я не такой, как ты».

«И ты думаешь, я всегда был таким?» — сказал Жуковский. «Ты думаешь, я родился садистом? В твоём возрасте, Лэнс Спектор, я делал то же, что и ты. Я убивал, когда мне приказывали убивать. Я говорил себе, что я на стороне хороших парней. Я был таким же, как ты».

«Мы не одинаковые», — сказал Лэнс.

«Мы, конечно, не так уж сильно отличаемся, как ты себе представляешь, Лэнс Спектор».

Жуковский снова долго рассмеялся, а затем закашлялся и заплевался.

«Посмотри на себя сейчас», — сказал он. «Ты просто умираешь от желания покончить со мной. Просто умираешь от желания нажать на курок. Правда?»

«Заткнись», — сказал Лэнс.

«Чем мы отличаемся?» — спросил Жуковский. «Потому что я сегодня убил тысячу человек, а ты — нет? Это просто математика, Спектор. Я убил несколько человек.

Ты убиваешь определённое количество. Что имеет значение: количество или количество убийств?

«Заткнись сейчас же, иначе я вышибу тебе мозги».

«Продолжай», — с издевкой бросил Жуковский.

Лэнс не знал, что сказать. Может быть, это одно и то же. Может быть, он встал на путь, который закончится так же, как Жуковский. Может быть, если он ещё не был монстром, то уже на пути к тому, чтобы им стать.

Он это чувствовал.

Он знал, что такое ярость.

Он хотел отомстить за Сэма, Клариссу и нерожденного ребенка, который погиб от его руки.

«Мы с тобой на одной дороге, — сказал Жуковский. — И если ты прав насчёт Бога, он обрекёт нас обоих на один и тот же ад. Помяни мои слова».

«Знаешь», сказал Лэнс, «ты ошибаешься, когда говоришь, что я здесь по приказу».

«Конечно, вы здесь по приказу. Какая ещё может быть причина?»

«Мне никто не приказывал здесь находиться, Жуковский».

«Тогда вы здесь, потому что…».

«Из-за того, что произошло в Монтане. Я здесь по своим собственным причинам.

Я здесь не ради своей страны. Я здесь ради мести».

"Месть?"

«Я дал слово, что присмотрю за девочкой. А теперь она мертва».

«Я не понимаю, о чем вы говорите», — сказал Жуковский.

«Ты знаешь, о чем я говорю».

Жуковский покачал головой. «Зачем мне в это ввязываться? У меня тут работа».

«Тогда кто это заказал?»

Жуковский рассмеялся: